Последний верблюд умер в полдень

Как только Аменит обеспечит наличие верблюдов, запасов на дорогу и проводников, нам следует в ту же ночь усыпить или отвлечь стражников и спуститься в подземный лабиринт в поисках Рамзеса. Реджи был убеждён, что парень выйдет из укрытия, стоит ему услышать, что мы с отцом уверяем его в безопасности. Когда же мы разыщем его, Аменит проведёт всех нас тайными путями в туннель, ведущий к внешнему миру, а у выхода будет ждать караван.

— Неплохо, — произнёс Эмерсон тоном юриста после того, как Реджи закончил. — Однако я вижу несколько камней преткновения, Предположим, что мы не сможем найти мальчика? Ни миссис Эмерсон, ни я не уйдём без него.

— Говорю же вам, Аменит знает каждый дюйм пути. Она найдет Рамзеса, даже если он будет без сознания или… или…

— Полагаю, что если он окажется «или», у нас исчезнут любые основания остаться, — размышлял Эмерсон, сильно наступив на мою ногу, чтобы помешать мне выразить своё негодование. — Но замысел выглядит трудновыполнимым, Фортрайт. Эти коридоры тянутся на многие мили. Как мы сможем обыскать их все за одну ночь? И потом, если мы на рассвете не окажемся как можно дальше отсюда, то у нас нет никакой надежды избежать повторной поимки. Нас, естественно, будут преследовать…

— Почему же?

— О Господи Всемогущий, — пробормотал Эмерсон. — За какие грехи я обречён мучиться с идиотами? Потому что, мистер Фортрайт, вековые законы Святой Горы запрещают людям покидать здешние места. Вы же сами нам рассказывали об этом.

— Нас уже осудили на смерть, — огрызнулся Реджи. — Хуже не будет.

— Вы упускаете главное, Реджи, — заметила я. — Мы не можем ожидать, что нам удастся завершить поиск и уехать достаточно далеко на протяжении одной ночи. Если нам повезёт, мы найдём Рамзеса сразу, но удача, мой юный друг, не является тем, на что рассчитывают успешные заговорщики.

Реджи задумался; лицо его приобрело угрюмо-озадаченное выражение, затем прояснилось.

— Понятно. Да, я понял. Итак, мы вначале должны найти парня, правильно?

Я кивнула. Реджи кивнул. Эмерсон фыркнул.

— Ладно, — продолжил Реджи. — Жаль, Аменит заболела; мы вполне могли начать поиски уже сегодня. Я посоветуюсь с ней.

— Естественно, — заключил Эмерсон. — А пока что наступило обеденное время, и я предлагаю вам воздержаться от продолжения дискуссии в присутствии посторонних.

Запрет был разумным, но положил конец разговорам вообще. Реджи, задумавшись над едой, отделывался односложными замечаниями. Закончив, он резко поднялся и вышел из комнаты, бормоча извинения.

— Наконец-то одни, — неожиданно отреагировал Эмерсон.

— За исключением… — Я указала на запелёнутую Служанку и других слуг.

— Они не раздражают меня так, как Фортрайт. Он — невыносимое испытание для моих нервов, Пибоди. Я хочу, чтобы он исчез.

Это желание исполнилось, и таким образом, как, я полагаю, он и сам не ожидал. Реджи вернулся довольно быстро, и следующий час или около того мы провели в гнетущем молчании. Реджи расхаживал по комнате, Эмерсон яростно курил, слуги стояли вокруг, стараясь не встречаться с нами взглядами, а я… Я старалась думать, планировать, но мои мысли всё время возвращались к Рамзесу. Реджи может оказаться прав, полагая, что он остался неподалёку от лестницы и ответит на мой призыв, но в равной степени казалось вероятным, что он удалился в безрассудных поисках иного выхода. Он мог безнадёжно заблудиться; он мог, двигаясь вслепую, попасть в руки жрецов; он мог упасть в яму, его могла укусить летучая мышь, или съесть лев, или… Возможности представлялись бесконечными, и одна хуже другой.

Зловещий звук шагов приближавшихся мужчин прервал мои мрачные фантазии.

— Ну вот, опять! — воскликнул Эмерсон, отложив трубку. — Это уже слишком. Я буду жаловаться директору отеля.

Но на сей раз мы оказались никому не нужны. Солдаты пришли за Реджи. Он принял свою судьбу стойко и смиренно, заметив лишь:

— Надеюсь, это означает, что они нашли мальчика и вернут его вам, мэм. Молитесь за меня.

— О, так и будет, — сказал Эмерсон. — Пойдём, Пибоди, проводим его до дверей.

Стражники не возражали, когда мы пошли вместе с ними.

— Вернитесь, — призывал Реджи. — Не подвергайте себя риску, вы не можете помешать им увести меня.

— Трогательная забота, — заметил Эмерсон, вышагивая, засунув руки в карманы.

Я знала его истинные намерения. И интересовалась не меньше, чем он, как далеко удастся продвинуться до того, как нам преградят путь. Мы прошли через главный вход и шагнули на террасу, прежде чем офицер набрался достаточно мужества, чтобы приказать нам остановиться. Даже и тогда он не прикоснулся к Эмерсону и не угрожал ему оружием — только держал меч перед нами, будто барьер.

Спустилась ночь. Воздух прояснился, и миллионы искр алмазного света озарили тёмную занавесь неба. Эмерсон повернулся и подошёл к краю террасы.

— Посмотри-ка, Пибоди, — указал он. — В деревне что-то происходит.

Действительно, внизу непрестанно двигались огни — не отражение чистого блеска звёзд, но красные, дымные и достаточно зловещие.

— Факелы, — сказал Эмерсон. — Ищут тайник.

— Рамзеса?