Последний выбор

— Я не дразню. Я вообще больше ничего на языке Закава не знаю! Это мне жена сказала.

— Так мы в Закава? — удивилась Ольга.

— Она похожа на мою жену, я предположил, что…

— Хур дереда закава мирд! — прервала его девушка. — Это моя козы есть! И для ты не «ойко», хуррезавад! Я вас убивай!

— Что такое «хуррезавад»? — тихо спросил я.

— Без понятия, — признался Артём.

— Это есть человек, неправильно любить коз, — охотно пояснила девушка.

— Этот хуррезавад не хотел тебя обидеть, — сказал я примирительно, — не надо нас убивай. Он просто выпендривался, как будто язык знает.

— Я знать ваш язык много, — гордо заявила девушка, — меня один покупай за три козы двое! Я и сестра! Этот козы! В другой мир продавай, мы учи язык. Козы дай, сам не приди. Глупый покупай!

— А где сестра? — спросил я, опасаясь, что на нас откуда-нибудь сзади наведена ещё какая-нибудь пищаль.

— Она есть тут!

Из-за камней вышла девочка лет десяти на вид, в сером шерстяном длинном платье с обильной вышивкой. Очень похожая на сестру, такая же смуглая, черноглазая и чернявая, только ростом ей по подмышку. Без ружья — да и не удержала бы она этакую тяжесть.

— Привет, — сказал ей Артём.

— Парривет, — откликнулась она, блеснув глазами, — у вас есть сладкий еда? Кто покупать давал нам сладкий еда! Говорить — у ваших всегда быть!

Она смешно облизнулась острым язычком и уставилась на нас в ожидании.

— Есть, — сказала Ольга, доставая из рюкзака два шоколадных батончика. — Только ружьё опустите.

— А вы не трогай коза?

— Нет, мы не трогай коза, — очень серьёзно сказала Ольга.

Сёстры непринуждённо уселись у костра и захрустели батончиками. Я аккуратно отставил их ружьё подальше, чтобы случайная искра на полку не попала, но они даже внимания на это не обратили.

— Сладкий еда! — торжествующе сказала младшая, облизывая измазанные шоколадом пальцы. — У нас нет такой еда.

— А какая у вас есть? — спросил любопытный Артём.

— Коза молоко, — начала перечислять, загибая тонкие пальчики, девочка, — коза сыр, коза мясо — когда коза старый и умирай, или когда на неё камень с гора упади. Кукуруза хлеб. Кукуруза каша. Кукуруза каша с коза молоко. Кукуруза каша с коза сыр. Много разный еда! Сладкий еда нет…

Она печально вздохнула, ещё раз облизав пальцы, и жалобно уставилась на Ольгин рюкзак. Рыжая покачала головой, но достала два батончика. Девицы радостно захрустели.

— У вас красивый женщина, — доверительно сказала мне старшая, — у нас за такой две коза просят, но с красный волос нет. Я тоже красивый, — с гордостью добавила она, — но не такой. Три коза за две с сестра.

— Ты ценный кадр, оказывается, — сообщил я Ольге.

Та только фыркнула. Наша одежда сохла у костра, и её достоинства были несомненны. Я бы и три козы не пожалел.

— Хорошо, когда женщин красивый, — сказала девушка, — от неё дети хороший потом.

Ольга повернулась спиной к костру и стала смотреть на прибой. Спина замёрзла?

— Плохо, что у вас один женщин для два, — развивала свою мысль горянка, — как узнать, чей дети?

Ольга, не поворачиваясь, дёрнула голыми плечами. Мы с Артёмом переглянулись.

— Один мужчин, два женщин — хорошо. Один женщин, два мужчин — совсем плохо. Один женщин, один мужчин — тоже нет хорошо. Когда женщин будет с ребёнок в живот — кто мужчин писька давай?

Простые тут у них нравы, как я погляжу. И Артём с такой живёт?

— С ребёнок нельзя писька давай, — снисходительно, как детям, объясняла нам девушка, — ребёнок умирай и женщина умирай тоже. Наш мама так умирай, её чужой мужчина поймай в горы, она говорить, что ребёнок в живот, он не слушай. Потом кровь течь, мама умирай.

— Какая жалость, — расстроился Артём.

— Ничего, она быстро умирай, три дня всего. Сестра маленький совсем быть, я её от коза сиська корми потом. Вам ещё женщин нужен, а то совсем плохо один женщин два мужчин. У женщин писька уставай быстро.

Горянка уставилась на меня в ожидании ответа, но я не сообразил сразу, к чему она ведёт. Пришлось ей, со вздохом, объяснять дальше.

— Я говорить, меня бери. Тот покупай коза дай и пропади. Давно пропади, весна почти проходить. Я ничей теперь снова. Я и сестра. У вас три коза есть?

— Нет, не запаслись мы тремя козами, извини.

— Ладно, — ответила она, подумав, — два коза давай. Или один коза, но без сестра. Уже есть три коза, ничего.

— А как же сестра без тебя?

— У неё же четыре коза будет! Но лучше ты два нас бери.

Она обращалась ко мне, видимо, считая, что я старший в нашей, по её представлениям, семье.

— Она маленький и сиська нет совсем, но скоро-скоро сиська расти. Мало жди, будет красивый сиська, большой, как моя.

Она начала расшнуровывать лиф платья, видимо, собираясь продемонстрировать товар.

— Хватит вам, — повернулась к костру сердитая Ольга, — что вы пристали к детям?

Можно подумать, это мы им себя продаём.

— Глупый женщин, — печально констатировала горянка, — красивый, но глупый. Злой слова мужчина говори. Мужчина за такое лицо бей, жопа бей, синяк потом ходи. Мы не такой. Берёте с сестра? Мы не такой красивый, волос не красный, но знай, как женщин себя веди!