Последний выстрел

– Да это зажигалка! – засмеялся Никитин. Он нажал на курок, и из ствола выскочил крошечный язычок пламени. – У подростков отобрал – видишь, чем детишки-то играют?.. В дверях появился Макс.

– Саш, извини. Подольские прозвонились… – он настороженно взглянул на милиционера, но Белов еле заметно кивнул – говори, мол. – Нашли они этого банкира долбаного. Я «мерин» отправлю, пусть ребята смотаются?..

– Давай… – кивнул Белый.

– На кабана похож, – повернувшись к выходу, Макс ткнул пальцем в одну из фотографий на «Доске почета».

– Так это он и есть, Макс! – усмехнулся ему вслед Саша.

– А что за банкир-то? – поинтересовался лейтенант.

– Да не бери в голову… – поморщился Белов и взял стакан. – Давай – за тебя!..

Пару часов спустя веселье, как водится, набрало обороты. Откуда-то появилась гитара, и Саша, уже в милицейской шапке-ушанке, развалившись в кресле, с энтузиазмом лупил по струнам.

Вдоль дороги лес густойС Бабами Ягами,А в конце дороги той

Плаха с топорами!

Пел он с надрывом.

– Эх, раз, да еще раз, да еще много, много раз!. – надсаживался напротив него изрядно захмелевший Никитин. – Сашка! А давай эту! – выкрикнул он. – Где мои семнадцать лет?! На Большом Каретном!..

Белов со смехом замотал головой и махнул на лейтенанта обеими руками.

– Не-не-не, только не эту! Вот давай лучше:

Мне бы жизнь свою, как кинопленку,Отмотать на десять лет назад,Чтобы стала ты простой девчонкой,Чистой-чистой, как весенний сад!..

Никитин тут же подхватил песню и, взяв на манер эстрадных погремушек в одну руку пистолет-зажигалку, а в другую – табельный «Макаров», принялся отплясывать посреди комнатушки.

В кабинет вошел Макс. Он присел к столу и начал выгружать из объемистой сумки новые бутылки и банки. Саша отложил гитару, плеснул в стакан водки, протянул его охраннику.

– Макс, выпьешь?

– Саш, ты же знаешь – я не пью.

– Вот, Витек, какая у меня охрана! – с пьяной хвастливостью воскликнул Белов. – Не пьют, не курят, понял?! Ну, Макс, что нового?..

– Пацаны отзвонились – с банкиром все в поряде, – деловито доложил Макс. – Еще Виктор Петрович три раза звонил… Что хоть ему сказать, Саш?..

Белов поморщился:

– Ой, ну нет меня, на Луну улетел. Все, у меня День пограничника! – он чокнулся с Никитиным и выпил.

– Саш, День пограничника – летом… – возразил охранник.

Саша помотал головой, усваивая выпитое, и с уморительной беспомощностью развел руками:

– Ну что ж поделать?! Вот такое хреновое лето, Макс!..

– Да, еще этот паренек, режиссер с Мосфильма, звонил, – вспомнил Макс.

– Что надо?

– Деньги на кино просил, что ж еще?

– Дадим, какие проблемы? – кивнул Саша. – Творцам надо помогать… Все?..

– Угу… Ладно, я в машине. – Макс поднялся, окинул взглядом прокуренное помещение. – Окошко открыть?

– Не, мы и так задохнемся, – ухмыльнулся Белов.

Макс вышел. Саша задумчиво посмотрел ему вслед. Помолчал, о чем-то невесело размышляя, потом повернулся к осоловевшему Никитину.

– Лейтенант, а ты Валеру Филатова помнишь? – вдруг спросил он. – Да должен помнить!.. Ну?! Боксер, актер, каскадер… Он еще в кино много снимался?!..

– Н-н-нет… – медленно покачал головой Никитин. – А что?

– Да так… – неопределенно пожал плечами Саша. – Понимаешь, ведь все могло быть иначе, лейтенант!.. Мог быть и большой ринг, и вулканы, а стало… Стало так, как стало. Обидно…

– Да уж, не вернешь… – грустно пробормотал милиционер.

Белов снова взял гитару и тихо, очень тихо, запел:

Не жалею, не зову, не плачу,Все пройдет, как с белых яблонь дым,Увяданья золотом охваченнынный,

Я…

Вдруг голос его дрогнул беспомощно, сорвался, и он умолк, низко опустив голову.

– Сань, ведь полжизни уже прошло… Полжизни… – чуть слышно промолвил Никитин.

– Извини, брат… Я… – Саша шмыгнул носом и протянул лейтенанту руку, в его голосе звенели слезы. – Получается, что из-за меня вся жизнь у тебя наперекосяк пошла. Ты меня прости, брат, прости…

– Да я не в обиде, Сань… – Никитин ответил ему крепким рукопожатием. – Нормальная жизнь, что ты…

– Все! Вот в любой момент!.. – с хмельной пылкостью обещал Белов. – Я оставлю тебе свой мобильник – звони… В любой момент! Все сделаю! Приеду – любому башку оторвем на хрен!.. Ты мне веришь?..

Никитин кивнул и вдруг улыбнулся с загадочной хитрецой:

– Сань, а у меня для тебя сюрприз есть…

– Да ты что? Давай!..

Милиционер встал и, слегка пошатываясь, вышел в смежную комнатушку. Через минуту он вернулся с какой-то мятой бумагой. Торжествующе улыбаясь, Никитин, развернул ее перед Беловым.

– Узнаешь, а?

Саша пригляделся и ахнул – это была листовка из серии «Их разыскивает милиция» с его портретом. Та самая – из восемьдесят девятого года.

– Е-мое!.. – протянул он, расплывшись в улыбке. – Ну и рожа!.. Бли-и-ин… Вить, подари мне ее…