Последний закат

Оборотни... Ха... мой друг — оборотень (но это пока что предположение), а парень вампир (это доказано), лучшая подруга, которая погибла, была кем-то вроде охотников на вампиров, по крайней мере, она знала о них. И мои родители... Люди, окружающие меня, совсем не обычные люди, даже при отсутствии сверхспособностей. По-моему, единственный друг, который был, есть, и останется обычным парнем — это Гордон. А может и нет... кто его знает... может он какой-нибудь ясновидящий-экстрасенс... Кто знает, какие “сюрпризы” мне еще приготовила судьба.

Ответы на свои вопросы я получу обязательно, и завтра же отправлюсь к Эрику за правдой. И я добьюсь ее любой ценой, независимо оттого, каким шокирующим для меня будет результат.

И все же — что, если все мои предположения окажутся правдой? Что мне делать с этим? Продолжить ли дружить с Эриком дальше, или же прекратить с ним всякие пути общения? Если же выясниться, что Эрик и его друзья — оборотни, говорить ли мне об этом Дэниэлу? Или промолчать? Я должна быть честна с ним, но если сказать ему про Эрика — начнутся поиски, расследования, и кто знает, может из-за моего решения между вампирами и оборотнями разгорится война?

В любом случае все решится завтра. И я ничего и никому не буду говорить до тех пор, пока все не узнаю.

С подоконника я переползла на кровать. Теплее укрывшись одеялом, я перевернулась за бок и закрыла глаза.

Я почти не спала этой ночью — причиной всему была ужасная боль в руке.

Когда взошла заря, и на западе из-за темных деревьев показалось солнце, я встала с мятой постели и, сев на подоконник, прислонила уставшую от мыслей голову к окну. Мой взгляд устремился на огромный парк, расположенный на противоположной стороне улицы, и вызвавший у меня жуткие воспоминания вчерашнего вечера. Вокруг стояла тишина, все было такое свежее, росистое, зеленое, и открывающийся вид приносил некое успокоение и усладу моему исстрадавшему сердцу.

Мое решение — выяснить всю правду — не ослабло. Наоборот, я была полна решимости. Правда в душе все равно присутствовала паника, и она росла с каждым мгновением, хоть я и старалась не думать о своих догадках. Но как бы я не храбрилась перед самой собой, мне было страшно. Я боялась перемен — для меня они всегда несли одни несчастья. За исключением Дэниэла. С его появлением в моей жизни стало много других красок, помимо черной и белой. И даже если с его приходом в мое неприметное существование ворвались неприятности — я безумно рада тому, что обрела единственную и неповторимую любовь.

Стоило мне подумать, что боль в руке, наконец, утихает, как взрыв огня обрушился на укус, и мне пришлось сдержать себя от вопля. Мы снова ездили в больницу утром, как только мама проснулась. Мне заново перебинтовали руку и отправили домой, прописав несколько лекарств от боли. Поэтому после больницы мы заехали в ближайшую аптеку.

Я вернулась домой с плохим расположением духа. Мама позвала меня позавтракать, и я не стала отказываться. Подкрепиться перед тяжелым продолжением дня, непременно, стоит.

Мне каждую минуту хотелось соваться с места и отправиться к Эрику, чтобы все узнать. Но я усмиряла свой пыл, стараясь держать себя в руках.

Еще, Дэниэл звонил мне пять раз, и все вызовы пропущенные. Вероятно, он не приходил ко мне сегодня ночью, иначе бы обязательно остался. Я чувствовала угрызения совести за то, что не перезвонила ему. Разумом я хотела набрать его номер и сказать, что со мной все хорошо и волноваться не стоит. Но тело при виде этих пропущенных звонков замирало, и я не решалась солгать ему. Это не справедливо по отношения к нему — Дэниэл всегда был честен со мной.

Солнце то светило, то скрывалось за облаками, и резкий ветер стремительно гнал по небу темные тучи.

Мой мозг работал как часы — точно и уверенно. Холодный расчет сам собой подсказывал выход. Я ехала в такси по направлению к дому Эрика и в мыслях выстраивала наш разговор. Часто я вспоминала Дэниэла — его ослепительную и белоснежную улыбку, бледное лицо, притягательные прозрачно-голубые глаза... Но его безупречный образ отступал перед беспощадной холодностью разума и безысходностью моего отчаяния. Я была настроена весьма решительно, и не собиралась тянуть резину ожидания.

Такси остановилось на дороге у маяка. Я заплатила деньги водителю и направилась к двухэтажному дому с красно-оранжевой кровлей. Каждый мой шаг прибавлял мне уверенности в намеренности моих действий. Но никакие внутренние убеждения не смогли скрыть дрожь в руках. А рана пульсировала, и ноющая боль усилилась, как назло.

Вот, наступил тот ответственный момент, когда я поднялась по ступенькам и остановилась на крыльце перед входной дверью. Вся моя хваленая уверенностью внезапно испарилась, и я не знала, что мне делать: повернуть обратно, или же добиться своего.

Несколько минут я ходила по крыльцу, еще не раз обдумывая все, что решила. И сделав непроизвольный вздох, я подняла здоровую руку и громко постучалась в дверь.

Я уже начала отчаиваться и собираться уходить, когда входная дверь передо мной внезапно распахнулась.