Последний зов

Ведерников как ушел, обратно не возвращался, должно быть, залег под обстрелом, ждет, когда поутихнет. Немец садил минами и бризантными, разрывающимися в воздухе на множество осколков снарядами, с визгом прошивавшими воздух, как злые осы. Осколки вонзались в землю, засевая ее горячим металлом.

Мысли о Сергее становились все беспокойнее - может, ранен, нуждается в помощи.

- Миронюк! - крикнул он.

- Що?

- Посмотри, что с Ведерниковым. Быстро!

- Добрэ. Зараз. - Не мешкая, Миронюк выскочил наверх, но, не сделав ни шагу по направлению к тому месту, куда его посылали, перемахнул через бруствер. - Дывысь, що робыться! Направо дывысь!

Новиков обмер. На правом фланге, приблизительно в районе двести двадцать третьего погранзнака, с десантных лодок и плотиков высаживалась на берег вражеская пехота, а на подмогу ей подходили новые и новые силы; высадившиеся, с ходу подняв стрельбу, устремились к траншее, на берегу стало черным-черно и суетно.

- Миронюк, за мной!

Подхватив пулемет, не оглядываясь, бежит ли за ним Миронюк, Новиков бросился наперерез вражеским пехотинцам, рассчитывая опередить их и фланкирующим огнем придержать до подхода резервной группы с заставы. Он бежал, пригибаясь к земле, падал, поднимался и снова, петляя между навороченных глыб, стремился занять позицию у изгиба траншеи.

До немецких солдат было еще порядочно, но отчетливо, как с близкого расстояния, слышались крики и автоматная трескотня. Сколько глаз хватал, враги шли и шли, цепь за цепью - по всей полосе, почти не встречая сопротивления; лишь изредка кто-нибудь падал в передней цепи, сбитый пулей пограничника, и тут же над ним смыкалась лавина.

"Надо их придержать! - толклась одна и та же беспокойная мысль. Придержать, а там подоспеет резервная. С пулеметом и автоматом продержимся".

- Справа заходи, Миронюк, правее давай! - крикнул он бежавшему позади бойцу.

Крикнув, оглянулся, не видно ли помощи.

Над комендатурой по-прежнему висело облако дыма. Резервная группа задерживалась.

Раздумывать над этим было ему недосуг - немцы, заметив бегущих наперерез пограничников, открыли по ним автоматный огонь с далекого еще расстояния, пока не причиняя вреда, - наверное, и, главным образом, для острастки, однако вынудили продолжать путь ползком, по-пластунски.

Между тем Быкалюк, не входящий в состав наряда Новикова, увидев высадившуюся на берег пехоту противника, перемахнул через бруствер и бросился с пулеметом наперевес значительно левее, еще не открывая огня, напрасно не тратя патроны. Ему удалось проскочить на сотню метров вперед, и теперь он строчил из своего "дегтяря" по флангу наступавших немцев, заставив некоторых залечь, других - изменить направление.

Новиков не замедлил воспользоваться поддержкой - полусогнувшись, метнулся к черневшей воронке, скатился в нее одновременно с Миронюком, ударившись коленкой о торчавшее сбоку бревно, сгоряча не почувствовав боли, не сразу сообразив, где находится.

- Нэ встыгнем, - хрипло сказал Миронюк. - Трэба бигты, младший сержант. Тильки бигты.

- Пошли, Миронюк... Надо продержаться. Перекроешь выход на Дубицу. Давай, бегом!

- Пойнятно.

Ни одному из них не пришло в голову, что не удержать вдвоем такую лавину.

Миронюк выскочил наверх, побежал зигзагообразными скачками к петлявшей между кустами тропе.

Новиков, выбираясь для очередного броска, заметил развороченный участок траншеи с ошметками хворостяной изгороди, полузасыпанную зеленую фуражку с черным лаковым козырьком, диск ППШ, но все это увидал мельком, не восприняв сознанием, - от дуба, который он недавно оставил, не стреляя, наперехват Миронюку, бежало четверо пехотинцев в рогатых касках, охватывая бойца полукольцом, видно, решив его взять живым.

- Терентий!.. Миронюк!.. - не своим голосом закричал Новиков.

Ни Миронюк, ни преследователи оклика не услышали. Миронюк бежал в заданном направлении, маскируясь, как мог, между глыб вывороченной земли и слежавшегося песка, не видя врагов, не подозревая опасности.

В считанные минуты Новиков развернул пулемет, длинной очередью ударил по бегущим, вызвав у них замешательство, не дав опомниться, послал следующую, оглядел лежавшее перед ним пространство и рванулся на помощь Миронюку.

К своей радости, легко одолел десяток или сколько-то там прошитых смертью не мереных метров, немного не рассчитал, повалился с разбегу на спружинивший холмик секундой раньше чем над ним провизжала автоматная очередь; падая, успел заметить, что стреляли по нему справа, от куста, маскировавшего стрелковый окоп, в котором, он знал, должен находиться Лабойко.

"Что же Яша там зевает?" - подумалось вскользь. На большее времени не хватило - установил пулемет и послал долгую веерообразную очередь по тем, что стреляли от куста, и по четверым, залегшим. Пулемет дрожал и дергался в руках, как живой, с холмика осыпался песок, хороня под собою стреляные гильзы.