Последним ударом сердца (СИ)

– Ладно, не храпела, – покорно согласилась подруга. – Я о чем тебе намекаю, ты сегодня вечером не звони мне, ладно?

– Я и не собиралась, – уязвлено ответила Олеся. – Больно надо. И без тебя дел выше крыши.

– Да погоди обижаться, – прервала ее Галя. – Когда Славик мне картину занесет, я его приглашу на рюмочку чая. Отдохнуть, так сказать, от дел праведных. Понимаешь?

Подруга многозначительно повела глазами.

– А там, глядишь, и всякого такого захочется.

Она нарисовала руками странный жест, должный изображать это самое загадочное «всякое такое»

– Я тут знаешь…

– Понятно, – перебила ее Олеся. – Не надо подробностей.

Она и так представила все до мелочей, до самой крохотной детали. И сплетенные в жарких объятьях тела, и запах страсти, и томные стоны, и крики наслаждения. Сердце почему-то болезненно екнуло, а Смирнова вдруг неистово пожелала, чтобы планы подруги не осуществились. И сама испугалась подобной мысли.

– Так, я зову его?

– А? – уйдя в себя, прослушала она.

– Зову Славика?

Не дожидаясь ответа, Галина развернулась всем корпусом и помахала рукой, подзывая сидящего в машине, Орлова.

– Эй, мы так недоговаривались! – увидев, что Вячеслав покидает автомобиль, зашипела Олеся. – Его зачем ко мне тащить?

– А я, по-твоему, сама попру картину до машины, что ли? – возмутилась Галя. – Твой Димыч вряд ли оторвет свой зад от дивана.

Смирнова промолчала, потому что Орлов уже был рядом.

– Дамы, показывайте куда идти, – радушно улыбнулся он. – Я готов к труду.

– И обороне? – себе под нос злобно пробурчала Олеся, но ее услышали.

– К обороне я готов всегда, уважаемая Олеся Александровна, что уже не раз доказывал, – высокомерно процедил Вячеслав. – Вам ли не знать.

Щеки у нее в который раз за сегодня загорели.

Орлов предложил хихикающей Галке локоть. Подавив низменный порыв показать удаляющейся спине директора язык, Олеся потопала следом. Настигнув парочку в подъезде, обогнала на повороте и поспешила вперед. Надо было предупредить мужа, а то позорить его, любящего расхаживать по квартире в одних трусах перед посторонним человеком совершенно не хотелось. Несмотря ни на какое недопонимание в их отношениях.

Впрочем, ей можно было даже не волноваться, драгоценный супруг отсутствовал. Вкупе с последним телефонным разговором это оказалось весьма неприятно.

Подруга вошла первой, разулась и прошла в гостиную. Орлов замялся возле двери.

– Хм, Олеся Александровна, можно я войду? – спросил он.

Олеся удивленно воззрилась на него. Зачем задавать такой вопрос, если предполагалось, что он в любом случае войдет. Или господин директор ждал особого предложения?

– Проходите, Вячеслав Игоревич, – не скрывая сарказма, разрешила она.

– Благодарю, – усмехнулся он, переступая через порог.

Внезапно воздух за его спиной задрожал, словно Орлов вошел не в обычный дверной проем, а воспользовался телепортационным порталом из фантастического фильма.

Открыв рот от удивления, Смирнова уставилась на странное явление.

– С вами все в порядке? – будто бы издалека послышался голос Вячеслава.

– Что? – моргнула она.

Загадочная вибрация воздуха тут же прекратилась.

– Вы в порядке? – повторил вопрос мужчина.

– Да, конечно, – промямлила Олеся, закрывая подозрительную дверь. – Просто переутомилась сегодня немного.

Нет, ей точно требуется длительный отдых. Со всеми этими переживаниями она скоро чокнется.

– Надо беречь себя, Олеся Александровна, – лучась искренней заботой, пожурил ее Орлов. – Мы же с Галиной Кирилловной постараемся не утомлять вас долго. Покажите, пожалуйста, где картина. Я ее заберу, и мы сразу же оставим вас в покое.

– Пойдемте, она в спальне, – дождавшись, когда он снимет ботинки, сказала Смирнова. – Только нужно будет залезть на стул, с пола недостать. Надеюсь, вас не затруднит?

Лелея надежду, что Вячеслав откажется и не пойдет к ней в спальню, честно предупредила Олеся. Она не без основания предполагала, что их с мужем комната далека от совершенства.

– Нет, не беспокойтесь, – не оправдал он ее ожиданий.

Когда Орлов зашел в спальню, Смирнова тут же почувствовала приступ стыда – не застеленная кровать представляла собой иллюстрацию к сцене: «Бурная ночь семейной пары». И как апофеоз – ее мятая сорочка, живописно разложенная на Димкиной подушке. Ну, не отличался супруг любовью к приборке.

Бросив долгий взгляд на постель, Вячеслав хмыкнул, отчего Олеся опять покраснела. Но ничего вслух не сказал. Затем безропотно взобрался на предложенный стул и стащил с шифоньера злополучную картину. При этом он так потешно расчихался, что Смирнова не сумела сдержать тихий смешок. Однако, увидев его недовольно сжатые губы, спешно состряпала серьезное выражение лица. Впрочем, мысленно разрешила себе немного позлорадствовать и похвалить собственную лень, не позволившую вовремя вытереть пыль с шифоньера. В конце концов, не только ей постоянно краснеть и терпеть неудобства.

Наконец, Орлов вышел из комнаты. Быстро обулся и, пожелав хорошо отдохнуть, вымелся из квартиры. Галина задержалась. Как только за директором закрылась дверь, она подошла к Олесе и подозрительно спросила: