Последним ударом сердца

Несмотря на будний день, коридоры гипермаркета не пустели. Люди бродили туда-сюда, превратившись для Олеси в однородную разноцветную массу. Сотни голосов слились в монотонный не прекращающийся гул, изредка разрываемый звонкими детскими выкриками или громкими рекламными объявлениями. Но Олеся не обманывалась мнимой сплоченностью толпы, здесь и сейчас ее сложности были никому не интересны. Начни к ней приставать невидимка, мало кто, вообще, обратит внимание.

Смирнова обхватила себя руками и прижалась к стене. Твердая поверхность за спиной давала хоть небольшое, но чувство защищенности. Вытащив телефон, она вновь попыталась дозвониться до подруги, но та ответила. Желание попасть домой все нарастало.

Олеся набрала другой номер. Муж ответил практически сразу, но нужного эффекта беседа с ним не принесла.

— Да, — от голоса Дмитрия повеяло безразличием. — Слушаю.

— Дима, это я, — надеясь, что номер по какой-то причине не определился, проблеяла Смирнова. — Я, Олеся.

— В курсе, — голос любимого не потеплел ни на градус. — Говори.

Олеся вначале даже растерялась и замолчала, никогда еще за все время их знакомства муж не говорил с ней в таком тоне.

— Что ты хочешь? — спросил он.

— Дим, мы тут с Галкой разошлись, и теперь я ее найти не могу, — неуверенно начала она.

— Позвони ей, — сказал, будто отмахнулся супруг.

— Да не отвечает она, — плаксиво заканючила Смирнова. — Забери меня, пожалуйста. Я устала и очень хочу домой.

— Я занят. Вызови такси, — ответил Дмитрий и, не утруждая себя объяснениями, нажал отбой.

Олеся неверяще смотрела на пикающую трубку.

Как же так? Почему он ведет себя подобным образом? Что она сделала неправильно?

Ответов не было. Глаза снова зажгло.

— Помоги. Брат болел, — привлек ее хрипловатый голос. — Дай деньга.

Смахнув слезинки, Смирнова посмотрела на говорившую. Рядом стояла молоденькая девушка, обряженная в цветастые штаны и длинную до щиколоток рубаху, голову незнакомки покрывал платок. Протянув пластиковую емкость для микроволновки, она выжидающе смотрела на Олесю. Недалеко от девушки бродили еще четыре ее товарки, подсовывая посетителям такие же баночки. Уж сколько их гоняла служба контроля, но они все равно просачивались внутрь и занимали излюбленные места.

Смирнова гнать девчушку не стала. Она неловко засунула телефон в карман, одновременно нашаривая деньги. Достав мятую пятидесятирублевку, разгладила бумажку и аккуратно положила в предложенную тару. Девушка цепко схватила подачку, но вдруг изменилась в лице.

— Мало деньга. Мало! — закричала она.

— Извини, но больше не дам, — возмущенно ответила Смирнова и протянула руку. — Не нужно, верни.

Нет, — пошла на попятную девушка и резко отскочила подальше. — Жадная. Тарику пожалела, сама пожалеешь.

— О чем это ты? Угрожаешь, что ли? Я сейчас охрану позову.

— Не надо охрану, не угрожать, вижу, — насупившись, ответила та. — Страшно. Тучи над тобой, бойся.

Проговорив, девушка испарилась. Умело затесалась в толпу и была такова. Пока Смирнова переваривала сказанное, исчезли и остальные ее сородичи.

«Страшно?! Тучи над тобой?! Бойся?!» — мысли незнакомки стучали набатом в висках. Зерно сомнения упало в благодатную почву.

Неужели будет еще хуже? Но куда больше? Ее страх и так уже приобретает форму фобии. Она не ездит в лифте, отказывается от привычной одежды, боится оставаться одна, пугается своей тени и постоянно ждет нового нападения. Еще немного и собственноручно запрет себя в квартире, единственно безопасном месте, лишь бы вездесущие лапы маньяка не смогли до нее добраться.

Как бы Смирнова ни доказывала самой себе, что в состоянии справиться с невидимкой, в глубине души знала — черта с два, не совладает. Ситуация выходила из-под контроля, и она, Олеся, не знала, что с этим делать. За доказательствами и ходить далеко было не нужно — ее теперешнее состояние из-за рядового, в общем-то, происшествия (подумаешь, с подругой разошлись в магазине) наглядно демонстрировало глубину собственного заблуждения.

Мысли одолевали одна хуже другой. Смирнова сжалась, сгорбилась, ощущая себя прескверно. Внезапно по ее лицу провели ладонью. Нежненько так, ласково, успокаивающе. Олеся похолодела, щека нервно дернулась, а глаза широко раскрылись. Поднимая голову, она уже знала, что увидит. Вернее, не увидит ничего. Так и получилось — рядом с ней никого не оказалось.

Крик застрял в горле. Душа ушла в пятки.

Резко подорвавшись с места, Смирнова помчалась вперед.

Домой! — мысленно кричала она. — Только бы успеть домой! Быстрей, быстрей! Спрятаться, скрыться, исчезнуть!

Маневрируя между посетителями, Олеся неслась к выходу. Коридор гипермаркета казался ей бесконечным. Наконец, когда до вожделенных дверей осталось совсем немного, произошло непредвиденное. Преодолев очередной крутой поворот, она на полной скорости влетела в человека. Вместо того чтобы упасть сбитой кеглей на пол, он круто развернулся, увлекая ее за собой. Встроился в поток силы, который сейчас представляла Олеся, и умело вел до тех пор, пока инерция не погасла.