Последним ударом сердца

— Леська, пожалуйста, давай ты будешь мстить мне утром, — не унимался муж. — А сейчас смилуйся, дай попить.

Недавний трепет возбуждения превратился в дрожь. Олесю заколотило от внезапно накативших омерзения и страха. Да так сильно, что она крепче сжала зубы, боясь прикусить язык.

Маньяк настиг ее дома, там, где она чувствовала себя в полной безопасности. Проник сквозь запертую дверь и нагло воспользовался, цинично взяв прямо на постели рядом со спящим супругом. А она даже не заметила разницы, вернее, приказала себе не замечать, считая, что таким образом обычно напористый и грубоватый Димка вымаливал у нее прощение.

Дура. Какая же она глупая самонадеянная дура!

— Лесь…, — стонал Дмитрий. — Ну, проснись. Прошу!

— Сейчас, — прохрипела она.

Хотя вместо этого так безумно хотелось схватиться за волосы и завыть, а еще лучше побиться головой о стену. Чтобы физическая боль могла заглушить боль душевную.

Какая же она безмозглая идиотка!

— Лесь…

— Иду, — всхлипнула Смирнова, сползая с места преступления.

И только оказавшись на полу, с мрачным удовлетворением заметила, что сорочка едва держалась на плечах. Разрезанная сзади призрачным маньяком, она почти ничего не скрывала. А испорченные трусики, вообще, остались в кровати.

Обхватив себя руками, чтобы хоть немного унять дрожь, Олеся добралась до стула, где лежал сброшенный вечером халат. Накинула его и побрела за водой. Пройдя несколько метров до кухни, она чувствовала себя так, будто недавно разгружала вагон с кирпичами. Ноги едва сгибались, кисти тряслись, в спине кололо. А еще вдобавок ныла грудь, и скручивало узлом низ живота.

Чертов невидимка! Довел до ручки. Как же она его ненавидела.

С трудом налив в кружку воды, напилась сама. Вновь наполнила ее до краев и потащила Дмитрию, при этом расплескав почти половину.

— Держи, — протянула кружку помятому супругу, успевшему сесть на кровати.

Тот схватил подношение не менее трясущимися, чем у нее руками и залпом выпил.

— О! — его губы растеклись в улыбке. — Я в раю!!!

Подав кружку обратно, муж зацепился взглядом за фигуру Смирновой. Завязать поясок дрожащими пальцами она не смогла, потому даже от такого простого движения полы халата разошлись, демонстрируя ее плачевный вид во всей красе.

— Какая у тебя очаровательная ночнушка, — еще больше отодвинув край, восхитился он. — Новая?

— Нет, модифицированная, — запахиваясь, резко ответила Олеся и забрала кружку. — Жажда больше не мучит?

Муж кивнул.

— Тогда спи.

И она тоже постарается уснуть. Хоть на несколько часов забыть о случившемся.

— У меня появилась другая потребность, — Дмитрий вытащил из ее ладони злополучную кружку и поставил на тумбу. — Иди сюда, родная. Ты ведь для меня наряжалась, а я лось, все испортил.

Смирнова дернулась, вырываясь, вот что-что, а прикосновения, даже Димкины, ей сейчас были противны. Но супруг не позволил отстраниться.

— Леська, хватит обижаться, — глядя на нее маслеными глазами, проговорил он. — Не дуйся. Я все осознал, готов к искуплению. Хоть всю ночь.

Его рука бесстыже проникла под халат и ощупала ягодицы, заставив ее передернуться от омерзения. Слишком свежи было воспоминания о совсем других прикосновениях.

— О, а где у нас трусики? — не найдя белья, игриво поинтересовался супруг. — Потерялись?

— Порвались, — буркнула Олеся. — Любимый, я, правда, не хочу, давай спать.

— Нет уж, — запротестовал он. — Ты готовилась, ждала. Я просто не могу оставить тебя ни с чем. Ну же любимая, расставь ножки.

Ладонь огладила внутреннюю поверхность бедра и дотронулась до влажных складочек.

— Какие мы готовые, — протянул муж. — А еще говоришь, что не хочешь. Не ждала.

Внезапно его взгляд потемнел.

— Или ждала, но не меня? А, родная? — ладонь между ее ног напряглась.

Олеся почувствовала, как загорели щеки.

— Хватит, — она снова попыталась отстраниться. — Тебя, кого еще. Но сейчас я уже перегорела и ничего не хочу.

— Зато я хочу, — оскалился муж.

Пальцы резко проникли внутрь.

— Перестань! Мне неприятно! — ощущая, как он начал грубо двигаться в ней, взвизгнула Олеся. — Ты пьян, проспись! Потом поговорим.

— Я пьян от желания, — икнув, заявил Дмитрий. — Ну же, родная, хватит ломаться.

— Смирнов, перестань или я тебя ударю!

Олеся не обманывала. Больше всего на свете ей хотелось пролить чью-нибудь кровь. И если драгоценный муженек сейчас не отпустит, то это будет его кровь.

— Ударишь? — нехорошо усмехнулся он. — Попробуй.

Олеся размахнулась, но не успела оставить на его щеке отметину, Дмитрий перехватил ладонь. Но пальцы из нее все-таки вынул.

— Любишь причинять боль, родная? Не знал — не знал, — хмыкнул муж. — Я тоже люблю. Помнишь?

Смирнова вздрогнула. Конечно, помнила. Тот раз навечно запечатлелся в подкорке. Когда-то давно она согласилась на предложенную супругом «интересную игру», но пожалела буквально сразу. Вот только просьбы остановиться, трогали его мало. Димка не переставал ее мучить до тех пор, пока полностью не удовлетворил свое желание. В тот момент Олесе показалось, что он одержим.