Последствия больших разговоров

   Шталь зло сжала губы, решив больше не издавать ни звука и вообще больше ничего не делать, и в конце концов скончаться в этой изгороди от обезвоживания, голода или старости. Потом ветви снова раздвинулись, и Олег внимательно посмотрел на нее, оценивая шталевское положение.

   - Господи, как ты вообще ухитрилась так глубоко забраться?! - искренне удивился он. - Ладно, я подержу ветки здесь, а ты попробуй...

   - Тогда ты тоже поцарапаешься, - с сердитой удрученностью заметила Эша.

   - Ничего.

   Около пяти минут они воевали со свирепыми колючими кустами, но в конце концов барбарис проиграл, выпустив пленницу и выбросив белый флаг из лоскута от подола ее платья, повисшего на одной из веток. Светлая рубашка Ейщарова украсилась россыпью крошечных алых пятнышек, шталевское же платье потеряло всякое сходство с платьем, и выбравшись на дорогу, Эша кое-как одернула образовавшиеся лохмотья, закрывая исцарапанные ноги, и мрачно уставилась на асфальт, чувствуя себя совершенно кошмарно и желая немедленно сквозь этот асфальт провалиться.

   - Ну, могло быть и хуже, - констатировал Олег, выуживая из ее всклокоченных волос возмущенную пчелу. - Наверное, красивое было платье?

   Шталь что-то неразборчиво пробормотала, не в силах поднять глаза и продолжая разглядывать асфальт. Она с ужасом чувствовала, как предательски начинают подпрыгивать губы.

   - Что ж ты молчишь? - его пальцы смахнули что-то с ее щеки. - Разве возможно такое, чтоб тебе было нечего сказать?

   Эша невольно потянулась к хризолиту за благоразумным советом, но тут же вспомнила, что оставила камень дома.

   - Ну... в общем... ладно, - ее взгляд изменил направление и уткнулся в сторону реки. - Я пойду.

   - А что так? Здесь еще много всяких кустов.

   Эша возмущенно вздернула голову, и увидела, что он улыбается - нехорошей, отрешенной улыбкой взрослого, наблюдающего за ребенком, которого он не воспринимает всерьез. Его лицо уже не было таким бледным, и больше не казалось лицом призрака, но глаза еще не обрели знакомую яркость, хотя смешинки, танцевавшие в их глубине, были весьма и весьма знакомы.

   - Я понимаю, как уморительно все это выглядит со стороны, - сквозь зубы произнесла она. - Я просто... думала узнать, все ли в порядке, просто не хотела, чтобы меня кто-то видел. Потому что они и так... и так... они и так...

   - Что?

   - Ой, да ладно! - не сдержавшись, выкрикнула Шталь. - Лжец той ночью очень подробно разъяснил специфику твоих разговоров! Ты все прекрасно понимаешь! И они все тоже прекрасно понимают! Я... - она вдруг заговорила почти шепотом, - я очень привязалась к ним, и все настолько... но теперь... - Эша запнулась, потом продолжила еще решительней. - Одним словом, я не могу здесь больше оставаться.

  Шталь, ты хоть осознаешь, что ты сейчас брякнула?

  Когда-то ты говорил, что у тебя неплохие связи, что ты можешь подобрать для меня хорошую должность. Также ты говорил, что никто в Шае не посадит меня в карантин, и что я - свободный человек, невзирая на все мои способности. Это правда?

   - Да, - ровно ответил Олег, стряхивая муравья с рукава рубашки. Улыбка исчезла с его лица, и оно приобрело деловое выражение, которое всегда так ее раздражало.

   - Я бы хотела вернуться в Москву. Ты можешь это устроить?

  Что ты несешь?!

   - Конечно, - Ейщаров пожал плечами. - Мне понадобится некоторое время... скажем, неделя. Я дам тебе знать. Что-нибудь еще, Эша? Я еще чем-то могу тебе помочь? Не стесняйся, говори, если что-то нужно. После такого вклада в деятельность института исследования сетевязальной промышленности... - он улыбнулся, и теперь улыбка была теплой, приветливой, почти дружелюбной. А ведь ему и правда все равно. Зачем она попросилась в Москву?.. А что, если это не она? Что, если это он?! Что, если это опять разговоры, опять магия - и сейчас не те обстоятельства, когда этой магии можно противостоять. Не тот случай. Она ведь сама хотела как можно реже с ним встречаться. Душа начала наигрывать неумелый мотивчик, а он превратил его в законченную мелодию... Как теперь понять, где что - и сейчас, и в прошлом? Как отделить чужие разговоры от самой себя?

   - Да, мне еще что-то нужно, - Эша снова одернула разлохмаченный подол платья, встрепенувшийся было от порыва ветра, - одернула с такой силой, что ткань жалобно треснула. - Буду очень признательна, если ты никому не расскажешь, как вынимал меня из кустов.

   - Это нелегко, - задумчиво отозвался Олег и кивнул, - но я постараюсь. Зайди завтра к Нине Владимировне, она с тобой рассчитается за этот месяц.

   - Спасибо, - Эша потерянно огляделась. - Что ж... Тогда, счастливо.

   - Удачи, Стальная Эша, - Ейщаров, усмехнувшись, чуть склонил голову набок, а потом, вдруг резко шагнув вперед, крепко сжал ладонями ее виски, наклонился и, почти касаясь лбом ее лба, тихо, глухо произнес:

   - Шталь, ну что ты творишь?.. что ты творишь?!..