Последствия неустранимы

- Самые обычные... Тося симпатичная, веселая женщина. Александр Васильевич иногда с нею шутил, но лично я ничего тайного в их отношениях не замечал. Краем уха слышал в ПМК разговор, будто Иван Тимофеевич из-за сапог приревновал Тосю. Так Головчанский к этим сапогам отношения не имеет. Тося при мне купила сапоги у Алексаняна. Не знаю, зачем она представление с ними разыграла.

- Алексанян еще и сапогами торгует?

- Он по нормальной цене продает. Женщины наши осаждают Хачика просьбами. На юге зимние сапоги купить проще, чем в Сибири...

Бирюков чуть задумался:

- Олег, в ПМК работала секретарем-машинисткой... Огнянникова, да?..

Туманов мгновенно изменился в лице:

- Ну, работала...

- За что Головчанский ее уволил?

- Александр Васильевич не увольнял Огнянникову. Он предложил Анне место инспектора отдела кадров. Анна отказалась и написала заявление по собственному желанию.

- Чем это было вызвано?

- Я попросил Александра Васильевича... - На губах Туманова мелькнула виноватая улыбка. - Анна Огнянникова - моя первая жена. Не хотелось постоянно видеться с ней на работе, когда она целыми днями сидела за машинкой в приемной начальника ПМК.

Олег провел ладонью по вспотевшему лбу и, не дожидаясь последующих вопросов, словно хотел отвести разговор от Головчанского, стал рассказывать о своей первой, неудавшейся женитьбе. Было это около семи лет назад. Сошлись они с Огнянниковой, когда ей только-только исполнилось восемнадцать лет, а Туманов уже успел отслужить на флоте. Почти два года прожили мирно, в ладу. Может, и дольше бы жили, если б Анна не отмочила номер. Однажды, в Первомай, когда Олег, работавший в ту пору электриком в ПМК, находился на дежурстве, она "сильно перепила в тесной компашке и на спор устроила стриптиз до купальничка". А кто-то из ребят в это время Анну сфотографировал. После такого "номера" Туманов не стал жить с Огнянниковой ни одного дня, хотя Анна горько раскаивалась. Через полгода Олег женился на Наде.

- Огнянникова не вмешивается в ваши семейные отношения? - спросил Антон.

- Чего ей вмешиваться? Детей у нас не было, алименты платить не надо. Развелись официально, без оскорблений.

- Как ее отчество?

- Леонидовна.

- Лет сколько?

- Теперь уже двадцать шестой год.

- В райпо товароведом работает?

- Ну...

Бирюков посмотрел в печальные глаза Туманова и внезапно спросил:

- Олег, что у тебя на душе? Не скрывай... По глазам вижу, что крепко переживаешь...

Туманов принялся рассматривать аккуратно подстриженные ногти. Через несколько секунд тихо проговорил:

- Меня кто-то провоцирует. На испуг берет, что ли...

- Да? Каким образом?

- Какая-то женщина звонила мне домой и сказала, что якобы Александра Васильевича отравила моя Надя.

- Припомни-ка, Олег, этот разговор...

- Припоминать почти нечего... Вечером зазвонил телефон. Я ответил и слышу: "Олег, тебе известно, что твоя преподобная Надюша отравила Головчанского?" Я растерялся, спросил: "Кто это говорит?" - "Все в райцентре говорят". И трубку сразу положили.

- Голос звонившей не узнал?

- Показалось, будто Софья Георгиевна Головчанская, но, когда одумался, понял, что не она.

- Почему?

- Голос был нетрезвым... А у Софьи Георгиевны, как мне говорил Александр Васильевич, к спиртному аллергия...

- Она не ревновала мужа к твоей жене?

- Не было поводов...

- С женой говорил о звонке?

- Говорил. Ей, оказывается, уже дважды звонила пьяная женщина и даже угрожала, что если Надя сама не расскажет следователям о преступлении, то это и без того станет известно кому следует...

- Может, Огнянникова решила свести с Надей счеты? Как-никак соперницы...

- Нет, голос Анны сразу узнал бы. Да и не способна Анна на такое, она незлопамятная.

"Провокация" заинтересовала Бирюкова самым серьезным образом. Он долго беседовал с Тумановым, стараясь нащупать хотя бы тонюсенькую ниточку к разгадке провокационного звонка, но Туманов больше того, что уже сказал, ничего добавить не смог.

- Давай, Олег, договоримся: если еще какие-то провокации будут, немедленно сообщи мне. И пусть Надя, пожалуйста, ко мне зайдет. Договорились?..

Бирюков протянул на прощанье руку. Туманов вяло ответил на рукопожатие, наклонил голову и вышел из кабинета. Вскоре к Бирюкову заглянул Голубев:

- Игнатьич, Тося Стрункина здесь. Приглашать?

- Пригласи.

Голубев широко распахнул дверь. Антон мельком посмотрел на вошедшую Стрункину и не заметил на ее лице ни растерянности, ни испуга, ни настороженности, с которыми - в зависимости от характеров - обычно приходят вызванные повесткой свидетели. Бодренько сказав "здрасьте", Тося села на предложенный Бирюковым стул и как ни в чем не бывало кокетливо улыбнулась:

- Успокоился мой муженек, так что ни в какую прокуратуру подавать заявления не будет.

- Я пригласил вас по другому делу, - сказал Антон.

Тося удивленно моргнула:

- Что такое?

- Нас интересует причина смерти Головчанского...

- А я разве знаю, от чего Александр Васильевич умер? Очень крепкий, жизнерадостный мужчина был и вдруг... Наверное, инфаркт, да?..

- Его отравили.

Стрункина резко, словно ее толкнули в спину, подалась вперед:

- Ой, ужас! Кто?..