Григорий Гольденцвайг

Послесловие к первому тому полного собрания комиксов Туве Янссон

Что толку в книжке, если в ней нет ни картинок, ни разговоров?

Финской сказочнице Туве Янссон близка логика кэрролловской Алисы. На ее иллюстрациях к «Алисе в стране чудес» и «Хоббиту» Толкиена выросло не одно поколение финских читателей. И все же не благодаря Алисе и Бильбо выходит в свет эта книжка.

Виновник — угловатое нескладное существо из подписи юной Туве, штатной карикатуристки сатирического журнала Garm. Со временем существо располнело и облагородилось. Отмечает в 2010 году, страшно подумать, официальное 65-летие.

С Муми-троллем и его семейством все понятно еще с детского сада. Добродушные создания умеренной пухлости и повышенной уютности. Семейственные. Компактно проживают в круглом домике, привечая друзей и дальних родственников с запутанной генеалогией — собирателя Хемуля и бродягу Снусмумрика, бескомпромиссную Малышку Мю и ранимую Филифьонку. Сталкиваются с природными катаклизмами — кометой и наводнением, чураются незваной Морры и привыкают к наэлектризованным крошкам хатифнаттам. Папа знай себе пишет мемуары, а бездонная мамина сумка — Центр Управления счастливой семейной жизнью. Собрались вместе, когда 30-с-чем-то-летней Туве наскучили ежедневные шаржи на героев затянувшейся II Мировой войны — и она, неожиданно для себя, вдруг начала писать детскую книжку под названием «Маленькие тролли и большое наводнение».

С муми-троллями, несмотря на тома написанных диссертаций, не так уж все просто. Круглый дом на острове — слепок с счастливого детства на стокгольмском архипелаге и почти целой жизни — на хельсинкском. Янссон — островитянка. Приветливые ее герои всегда осторожны к чужакам, всегда хранят герметичность уютной капсулы своего мира, и каждая встреча с заостровной жизнью для них — вызов. В счастливом семействе муми-троллей принято видеть финских шведов — белую кость, 5 % населения Финляндии с уникальными культурными и языковыми привилегиями. Сказки Янссон — находка и для модных гендер-исследований: без помпы и демарша она выводит на авансцену целую шеренгу queer-героев. Наконец, наследие Янссон — рог изобилия для финских строителей муми-парков, производителей мягких игрушек, посуды и нескончаемого потока сувениров: эксплуатация ностальгии по детству, известно, беспроигрышное мероприятие.

И вместе с тем — параллели обманчивы.

В муми-троллях не больше национального, чем в стриндберговых островитянах, а финноговорящие соседи Тофсла и Вифсла, в общем, понятны без перевода. О своей подруге жизни Тууликки, выведенной как Туу-Тикки, о странноватом Хемуле, о влюбленностях Муми-тролля, о которых до сих пор судачат скандинавские литературоведы, Янссон пишет с таким тактом, какой встречается, пожалуй, только в детской литературе. Собственный дом на острове она передала защитникам окружающей среды и к большой коммерческой феерии, развернувшейся вокруг маленьких троллей, отношения уже не имела.

Историю с муми-троллями хорошо бы свести к теплу домашнего очага, радостям уютного мира, где все друг друга знают и любят, и где — даже в конце ноября — все непременно вернутся назад. Отчасти, разумеется, так оно и есть. Но при том — это парадоксальный праздник непослушания, где каждый до поры до времени волен делать, что ему заблагорассудится. Муми-тролли — гимн краеугольному шведскому понятию «lagom», трудно переводимому на русский. «Lagom» означает «в меру, командой». Свободы здесь сколько хочешь — но в рамках. Семейные ценности — во главе угла, но и права каждой мюмлы не тронь. Оттого все и счастливы. Вот Морра — она не «lagom». Не в команде. Вызывает сочувствие.

У дочери скульптора и художницы, по молодости искавшей себя в импрессионизме (в анамнезе — не один десяток персональных выставок, вне всякого отношения к муми-троллям), выходили не просто книжки с картинками, но истории в картинках. Равноправие между текстом и картинкой здесь фантастическое: мимика ее героев будто создана для комикса. Комиксы, собранные в этой книге, были нарисованы Туве Янссон по заказу английской газеты Evening News в 1954–1959 гг. В России они издаются впервые.

Это не повторение пройденного. Не краткое содержание уже хорошо знакомых историй. Все сюжетные повороты здесь в новинку, а динамика повествования порой меняет привычные характеры героев. Ну кто, скажите на милость, мог предположить, что Муми-папа, например, из расслабленного домоседа-мемуариста превратится в сорви-голову, авантюриста без страха и упрека с имперскими амбициями?