Послесвечение (ЛП)

«Если берешь в руки оружие, стремись убить, а не ранить», — всегда говорила бабушка. Но к убийству Нина не была готова. Еще нет. Зато ее уловка сработала. Парни сбежали и не вернулись. Но само их появление настораживало. Значит, оставаться на месте было небезопасно.

Благодаря тому, что бабушка Лотти была выживальщицей², в распоряжении Нины оказался небольшой оружейный склад и куча консервов. Помимо прочего, она была обучена, потому что бабушка отправляла внуков — гостивших у нее летом — тренироваться в стрельбе и рукопашном бою. Подготовка включала в себя науку о том, когда лучше залечь на дно, когда что-то предпринять, когда идти дальше.

Одетая в черную кожаную куртку, сапоги и темно-синие джинсы, Нина нырнула в родительский дом, где нашла легкую шерстяную шапку, которую натянула на голову, пряча длинные рыжие локоны. Она не хотела превращаться в типичного воришку, но ее волосы неизменно привлекали внимание, что было сейчас совершенно не к месту.

Прячась за автомобилями, Нина озиралась, высматривая любые признаки жизни и напоминая себе ребенка за игрой в прятки. Не считая бушевавшего адреналина. Увы, дело было серьезным, и одно неверное движение могло закончиться смертью. Дополняли картину тянувшиеся к небу столбы дыма после пожаров — либо из-за поджогов, либо из-за вспышки света, отключившей электричество.

Но Нина не собиралась поддаваться панике. Держась вблизи припаркованных машин, она кралась по тротуару. Здания ее пугали, ведь как знать, что еще в них крылось. Трупы. Мародеры. Болезнь.

Когда в поле зрения замаячил участок мотоциклиста, Нина остановилась и несколько минут наблюдала. Дом был небольшим, вероятно, с двумя спальнями. На заднем дворе ветер колыхал качели, будто на них качался призрак. Нина задрожала, вспомнив, что видела здесь женщину и ребенка — маленькую девочку лет пяти-шести. Значит, у огромного парня были жена и ребенок.

«Боже, — подумала Нина. — Выживать одной уже очень сложно. А если нужно еще беречь родных!»

При мысли о том, чтобы обворовать молодую семью, Нина почувствовала вину, но тогда глубоко вдохнула. Скорее всего, они уже были мертвы. Согласно последнему отчету CNN³

, слышанному ею более недели назад до отключения электричества, заражению подверглось более двадцати миллионов человек, и уровень смертности достиг девяноста пяти процентов. Таинственный вирус косил население и действовал быстро.

Даже если соседская семья выжила, им никак не удалось бы поехать втроем на мотоцикле. Нина знала, что просто искала себе оправдания. Пускалась в отрицания. Но ей ничего другого не оставалось, да и во время апокалипсиса и пандемии правила меняются, разве нет?

Пригнувшись, Нина побежала к отдельно стоявшему гаражу. Обе двери — боковая и парадная — были закрыты. Она подергала ручку. Заперто.

Черт возьми.

Естественно, Нина ожидала сложностей. Умение взламывать замки было одним из немногих вне ее арсенала, и она внимательно изучила дверь, оценивая на крепость. Свежий слой краски скрывал старое отсыревшее дерево. Несмотря на замок, для взлома хватило бы одного сильного толчка. Нина снова осмотрелась и убедилась, что поблизости никого не было. Она отошла назад и ударила дверь ногой, приложив вес своего тела.

Отлетев назад, шокированная и ушибленная, Нина приземлилась на задницу.

— Боже, — застонала она от боли и смущения. Пускай никто ее не видел, ей все равно было неловко. Встав на ноги, Нина отряхнулась и вспомнила, что где-то читала про слабое место старых дверей — возле петель. На этот раз она прицелилась четче и, к ее радости, древесина треснула. Нина нанесла еще три удара и расколола доски, после чего пробралась в гараж.

Она быстро осмотрелась. Не выдала ли своего присутствия? Но никакого движения не заметила. Мир вокруг оставался неподвижным.

Нина тихо шагнула за порог, в одной руке держа револьвер, во второй фонарь, которым посветила в углы. Она была здесь одна. И перед ней стоял мотоцикл. Нина подошла к нему и рассмотрела вблизи. Опираясь на подножку, он сверкал в лучах света.

Нина не разбиралась в мотоциклах, но этот был блестящим и укомплектованным, в отличие от трех других у одной из стен. На нем висели баулы, и Нина взволнованно улыбнулась.

Идеально.

Да, не самые большие сумки. Но их можно было набить припасами и взять с собой ДМ — драп-мешок, упакованный Ниной еще до начала бедствия.

Раньше они с родителями и братом смеялись над бабушкой из-за ее неуемного рвения приготовиться к какой-нибудь неожиданной катастрофе. Даже съехав из дома, где теперь жили родители Нины, Лотти не позволила им переоборудовать ее подвальное убежище, сколько бы Логан ни умолял обустроить ему там комнату отдыха с бильярдом. Нынче Логану стукнуло двадцать, Нине двадцать четыре, и оба обзавелись как собственным жильем, так и работой.

Да, им повезло, хотя они частенько по-доброму подшучивали над бабушкой. Нина помнила, как Логан напевал: «Через реку, через лес, мы идем к бомбоубежищу бабули!»