Послезавтра

Джоанна испытующе посмотрела на него, потом успокоенно улыбнулась.

– Расслабьтесь, мистер Либаргер, отдохните. Нам предстоит долгое путешествие.

Он откинулся назад, потом дернулся и недоуменно посмотрел на нее.

– В чем дело, мистер Либаргер?

– Где моя семья?

* * *

– Где моя семья? – в который уже раз спросил швейцарец.

– Полагаю, они вас встретят. – Джоанна откинулась на мягкое кресло салона первого класса и закрыла глаза.

Они вылетели из Чикаго три часа назад, и с тех пор Либаргер задал один и тот же вопрос одиннадцать раз. То ли последствия инсульта сказались, то ли смена обстановки. Может быть, под «семьей» он имел в виду врачей и медсестер, возившихся с ним столько месяцев? Или он волнуется, что в аэропорту его не встретят родственники? Джоанна ни разу не слышала о семье Либаргера. Раз шесть в санаторий прилетал его домашний врач, старый австриец доктор Салеттл, но родственники так и не появились. Неизвестно, не будет ли кого-нибудь из них в аэропорту. Кроме доктора Салеттла, Джоанна имела дело только с адвокатом Либаргера. Именно адвокат и попросил ее сопровождать его клиента в Швейцарию.

Предложение было для нее полной неожиданностью. Джоанна и за пределы родного штата-то никогда не выезжала, а тут – Европа, авиабилеты первого класса плюс пять тысяч долларов. Просто сказка! Можно будет расплатиться за «вольво». А сколько чудес она увидит. Кроме того, и задание было ей по душе. Джоанна любила свою работу и относилась к своим пациентам с искренней заботой. Когда она начинала работать с мистером Либаргером, он на ногах не стоял, днями напролет слушал свой магнитофон или смотрел телевизор. Это пристрастие сохранилось у него и поныне, но благодаря усилиям терапевта он мог уже запросто самостоятельно совершать пешие прогулки, пусть даже и с палкой.

Очнувшись от своих мыслей, Джоанна увидела, что в салоне темно и большинство пассажиров спит, не обращая внимания на экраны телевизоров, по которым крутили фильмы. Элтон Либаргер больше не задавал своего вопроса. Может, наконец уснул, подумала она и тут же поняла, что ошиблась. На голове у швейцарца были наушники, он сосредоточенно смотрел кино. Все-таки его страсть к кино, телепередачам, магнитофонным записям, спортивным и политическим новостям, музыке от оперы до рок-н-ролла была поистине поразительной. Жажда новой информации и развлечений буквально пожирала его. Джоанна никак не могла этого понять. Или он таким образом хочет отвлечься, чтобы не думать о чем-то неприятном? О чем?

Она заботливо накрыла его одеялом. Эх, жаль только, что пришлось сдать на время поездки в приют Генри, ее десятимесячного сенбернара. Не попросишь же друзей взять к себе домой сто фунтов бурного энтузиазма. Но ничего, всего пять дней – Генри потерпит.

Глава 38

Вера безуспешно пыталась дозвониться Полу, начиная с трех часов. Четыре попытки – и никакого результата. На пятый раз она позвонила в регистратуру отеля и спросила, не съехал ли мистер Осборн. Нет, не съехал. Видел ли его кто-нибудь сегодня? Портье связал ее с дежурным консьержем. Тот не видел месье Осборна, но его помощник сказал, что, кажется, вскоре после обеда встретил американского гостя возле лифтов, он, вероятно, поднимался в свою комнату.

Вера забеспокоилась не на шутку.

– Я все время звоню в номер, но никто не берет трубку. Не могли бы вы послать кого-нибудь проверить?

Она гнала от себя мысль о том, что Пол неправильно рассчитал дозу сукцинилхолина. Он опытный врач, говорила она себе, и не может ошибиться, экспериментируя с собственным организмом. Но в то же время даже самые опытные специалисты, бывает, ошибаются, а с сукцинилхолином шутки плохи. Чуть-чуть превысил дозу, и можно задохнуться.

Она повесила трубку и посмотрела на часы. Без четверти семь.

Телефон зазвонил десять минут спустя. Это был консьерж. Он сказал, что мистера Осборна в номере нет. Голос его звучал как-то странно. Помявшись, консьерж спросил, не приходится ли она месье Осборну родственницей. Сердце Веры учащенно забилось.

– Я его очень близкий друг. А в чем дело?

– Понимаете… – промямлил консьерж, подбирая слова. – Кажется, у месье Осборна возникли какие-то проблемы. В комнате беспорядок, кое-какая мебель перевернута…

– Проблемы? Мебель перевернута?

– Мадам, назовите, пожалуйста, ваше имя. Мы вызвали полицию, и она наверняка захочет с вами поговорить.

Когда инспектор Баррас и Мэтро получили сообщение, что по поводу Пола Осборна поступил сигнал от администрации его отеля, они немедленно отправились на место происшествия. Понять, что именно здесь случилось, было трудно. Задвижка на двери оказалась вырванной, словно кто-то вышибал дверь снаружи. В номере все было перевернуто вверх дном: широкая двуспальная кровать сдвинута с места, столик опрокинут, на полу – почти пустая бутылка виски, ночник висит на шнуре над самым полом.