Посмотри на меня

Айвен вновь подошел к Элизабет и присел рядом, изучая ее лицо. Элизабет не отводила глаз от эскиза, как будто видела его впервые. Она нахмурилась, но затем смягчилась.

— Честно говоря, даже не знаю. Просто… — Она крепко зажмурилась, глубоко вздохнула и воскресила в памяти возникшее у нее в тот момент ощущение. — Просто это… как-то неожиданно возникло у меня в голове.

Поппи улыбнулась и возбужденно закивала:

— Вот видишь, теперь ты знаешь, как это происходит у меня. Я не могу сдерживать в себе творческий поиск. Я отлично понимаю, что ты имеешь в виду. Это совершенно естественный инстинктивный порыв. — Глаза ее засияли, а голос понизился до шепота. — Как любовь.

— Вот-вот, совершенно верно, — повторил Айвен, наблюдая за Элизабет. Он сейчас находился так близко, что кончик его носа почти касался ее щеки, однако он произнес это очень тихо, чуть потревожив дыханием волоски возле ее уха.

Глава девятая

— Поппи, ты меня звала? — спросила Элизабет из-за груди образцов коврового покрытия, наваленной у нее на стало.

— И сейчас тоже не звала, — раздался недовольный голос. — Пожалуйста, не отвлекай меня, я собираюсь заказать две тысячи банок с краской цвета магнолии для наших следующих проектов. Можно с тем же успехом собраться и распланировать все на двадцать лет вперед, — пробормотала она, а затем проворчала достаточно громко, чтобы Элизабет ее услышала: — Ведь мы же не собираемся в ближайшем будущем менять концепцию.

— Ну ладно, хорошо, — улыбнулась Элизабет, уступая. — Можешь заказать и какой-нибудь другой цвет.

От возбуждения Поппи чуть не свалилась с кресла.

— Закажи еще несколько сотен банок бежевой краски. Цвет называется «Ячмень».

— Ха-ха-ха, — сухо отозвалась Поппи.

Айвен в изумлении посмотрел на Элизабет.

— Элизабет, Элизабет, — пропел он. — Ты что, пошутила? Уверен, что да. — Он смотрел прямо на нее, облокотившись на стол. Выбившиеся у нее из прически пряди всколыхнулись от его дыхания.

Элизабет замерла, с подозрением посмотрела по сторонам и вернулась к работе.

— Видите, как она ко мне относится? — произнес Айвен трагическим голосом, поднося театральным жестом руку ко лбу и делая вид, что падает в обморок на черную кожаную кушетку в углу. — Как будто меня здесь вообще нет! — Подняв ноги, он уставился в потолок. — Забудем о кабинете директора, это похоже на кабинет психиатра. — Изучая трещины на потолке, он подпустил американского акцента. — Видите ли, док, все началось с того, что Элизабет продолжала меня не замечать, — сказал он на всю комнату. — Это заставило меня почувствовать себя таким нелюбимым, таким одиноким, таким безумно, безумно одиноким. Как будто меня не существует. Как будто я ничто, — нагнетал он. — Моя жизнь — сущий ад. — Он сделал вид, что плачет. — Ив этом виновата Элизабет. — Он остановился и какое-то время смотрел, как она подбирает ковровое покрытие по образцам. Когда он заговорил снова, его голос уже был нормальным, и он нежно сказал: — Это она виновата в том, что не может меня видеть, она просто боится поверить. Не так ли, а, Элизабет?

— Что? — снова воскликнула Элизабет.

— Что «что»? — раздраженно закричала в ответ Поппи. — Я ничего не говорила!

— Ты же меня позвала!

— Нет, не звала. Тебе опять мерещатся какие-то голоса, и, пожалуйста, перестать напевать эту чертову песню! — взвизгнула Поппи.

— Какую песню? — нахмурилась Элизабет.

— Которую ты напеваешь все утро. Она сводит меня с ума.

— Премного благодарен, — заявил Айвен, вставая и отвешивая театральный поклон, перед тем как снова упасть на кушетку. — Эту песню сочинил я. Эндрю Ллойд Вебер, можешь мне завидовать.

Элизабет погрузилась в работу и снова стала напевать, но сразу же осеклась.

— Знаешь, Поппи, — прокричал Айвен в другую комнату. — Мне кажется, Элизабет меня слышит. — Он сложил руки на груди и пошевелил большими пальцами. — Мне кажется, она меня хорошо слышит. Не так ли, Элизабет?

— Господи боже мой! — Элизабет уронила образцы на стол. — Бекка, это ты меня зовешь?

— Нет. — Голос Бекки был едва слышен.

Элизабет покраснела, смущенная тем, что выставляет себя дурой перед подчиненными. Пытаясь исправить положение, она строго попросила:

— Бекка, ты можешь принести мне кофе от Джо?

— Да, кстати, — пропел Айвен, получая большое удовольствие от ситуации. — Не забудь сказать, чтобы она отнесла назад одну из этих чашек. Джо будет доволен.

— А-а! — Элизабет щелкнула пальцами, как будто вдруг о чем-то вспомнила. — Захвати с собой одну из этих чашек. — Она протянула Бекке кофейную чашку. — Джо будет, — она смущенно запнулась, — доволен.

— Ага, она прекрасно меня слышит, — рассмеялся Айвен. — Просто не хочет себе признаться. Рассудок не позволяет. У нее весь мир черно-белый. — И, подумав, добавил: — И еще бежевый. Но я тут все встряхну, и мы повеселимся. Ты когда-нибудь делала это раньше, Элизабет? Веселилась? — В глазах у него зажегся озорной огонек.

Он спустил ноги с кушетки и вскочил. Сев на край стола Элизабет, он посмотрел на распечатки с информацией о воображаемых друзьях и недовольно покачал головой.