Пособие для начинающих шантажистов

– Это у вас нет другого выхода, кроме как вычислить для меня этого негодяя! – возмутилась во мне та, что всегда оставляет последнее слово за собой. – Представляете – заголовок на первых страницах всех газет: «Это не вечеринка! Это – грабеж!», а чуть ниже – названия ваших трех заведений, – я почувствовала, что несколько увлеклась. – Что вы на меня так смотрите, будто готовы придушить?

– Это выход, – мрачно изрек Клюшка, потом задумался. – Нет, слишком много риска из-за одной настырной журналистки. А толку никакого. – Клюшка говорил сам с собой. Просто рассуждал вслух. – Наверняка эта ваша обокраденная дура-подруга, узнав о вашей смерти, все расскажет полиции.

Я подумала, что Виктория ни за что не будет рисковать карьерой ради отмщения, и злорадно подбросила Клюшке идею:

– Вы можете и ее убить. За компанию.

– А также всех остальных идиоток, которые клюнут на этого вашего Александра в моем клубе? Проще все-таки найти его самого.

– Отчего это они идиотки? – обиделась я.

– Не знаю, видимо, от природы, – ничуть не смутился Клюшка. – Ну кто же с незнакомым мужчиной вот так запросто за город поедет?

– И это говорите вы?! – воскликнула я с такой интонацией, будто Клюшка всю жизнь только и делал, что ездил с посторонними мужиками за город. – По-моему, ваш клуб знакомств для того и создан.

На этот раз оправдываться Клюшка не собирался.

– Это по-вашему, – сухо заметил он. – Итак, все, чем я могу вам помочь, – показать запись с камеры. – Клюшка на секунду задержал дыхание, как перед погружением под воду, и резко, на едином выдохе, выпалил: – Над входом в «Надежду» установлена скрытая камера. Каждый клиент, который входил в клуб или выходил из него, остается у меня в записи. Вообще-то охрана должна просматривать видео в прямом эфире, но мы ведем запись и еще месяц храним данные.

Видимо, на моем лице отразилась неописуемая радость.

– Катерина! – Клюшка вдруг схватил меня за руку. – Все мои клиенты хотят остаться инкогнито. Если кто-нибудь узнает, что вы смотрели запись… Я не могу предвидеть, что тогда произойдет. Мне придется принимать самые серьезные меры.

Клюшкиных «серьезных мер» я небезосновательно побаивалась.

– Успокойся. Я никого не собираюсь подставлять. Я всего лишь хочу справедливости. Можно переписать данные?

Клюшка вдруг засмеялся. Громко. Широко забасил своим хорошо поставленным голосом.

– Что?! – мне сделалось жутко.

– Катя, кто вас учил вести переговоры? Вы с ума сошли?! – Клюшка, видимо окончательно уверившись в моем непрофессионализме, перестал опасаться неприятностей и начал качать права: – Максимум, на что вы можете рассчитывать, – это на просмотр этого самого видео под моим бдительным надзором.

В тот момент мне показалось, что предложение меня вполне устраивает. О том, насколько нудным может быть видео, пусть даже и проматываемое в ускоренном темпе и настроенное только на съемку движущихся объектов, я даже не догадывалась.

Когда просмотр был наконец окончен, я оказалась совершенно сбита с толку. Шурика среди входящих, к счастью, не обнаружилось. Собственно, ради установления этого факта я и приперлась к Клюшке в офис. Теперь, когда основной волновавший меня вопрос прояснился, я не вполне знала, что делать дальше. В поимку обокравшего Викторию Александра я не верила изначально. Наверняка преступник десять раз перестраховался. А Клюшка, похоже, верил, поэтому приходилось делать вид, что расследование продолжается.

– Ну что? – Клюшка с интересом наблюдал за моим усердием. Он пережил уже все возможные стадии раздражения и теперь окончательно расслабился. – Может, помочь?

Мне стало до слез обидно за собственную бестолковость – между прочим, могла бы и поподробнее выяснить у Силенской внешние данные ее преступника!

– Помоги, – обреченно вздохнула я, потеряв уже всякую надежду.

– Если преступник действительно есть на записи, то это он, – Клюшка захватил стоп-кадром уже немолодого худощавого джентльмена с седыми висками. Позолоченная оправа очков ярко блестела и делала своего обладателя похожим на новогоднюю елку.

– Почему?! – изумилась я. Если Клюшка был прав, то Викторию смело можно было обвинять в безвкусице.

– Всех остальных я знаю, включая твою Силенскую, – многозначительно произнес Клюшка, потом пристально глянул мне в глаза и угрожающе зашипел: – И не дай бог, я узнаю, что они узнали, что я их знаю!

Я даже не стала придираться к Клюшкиной непостижимой формулировке. Пытаясь запомнить каждую черточку подозреваемого, я отрешенно пялилась в экран. Что ж, если этот гадкий Александр решится на шантаж, я буду иметь временнóе преимущество, потому как знаю врага в лицо еще до его вступления в игру.

– Может, прекратим пустую трату времени? – Клюшка, не дожидаясь моего ответа, выключил телевизор. – Послушайте, гражданка Кроль, ни вы, ни я пока не можем ничего предпринять. Давайте спокойно разъедемся по домам.

На этот раз я смиренно покорилась. Клюшка, видимо, уже окончательно разуверившийся в наличии у меня здравого смысла, удивился настолько, что даже предложил подвезти меня домой.