Посол без верительных грамот

Хлынул дождь – неистовый, мощный, громогласный. И сразу стих ветер, перестали испуганно метаться деревья, ошалело извиваться кусты и травы – все голоса замолкли, движение замерло. Все звуки были теперь отданы рушащейся воде, и лишь она одна двигалась в окружающем мире. И Генрих, прислонившись к тополю и открыв лицо холодным потокам, с закрытыми глазами упоенно шептал: «Я – дождь! Я – дождь!» Это было новое ощущение, новое понимание, новое озарение – все прежние приникновения к истине потонули и растворились в нем. Генрих сказал радостно: «Я – тополь!»– и пошел по аллейке. Гравий молчал под ногами, по гравию гремела вода, Генрих прошептал: «Я – земля! Я – вода!» Он глянул вверх: туч не было, была плотная белесая мгла. И Генрих медленно и торжественно произнес: «Я – тучи! Я – небо!»– и возвратился к скамейке. Время исчерпало себя, время перестало быть – надо было исполнять задуманное.

Генрих проглотил приготовленные еще вчера пилюли, надавил на пусковые кнопки электромагнитного и гравитационного экранов и, выпадая из мира, которым с такой всеощутимостью вдруг стал сам, успел лишь прошептать: «Я – жизнь!»

3

Только вы можете это сделать, – взволнованно сказал Боячек. – Модель Н-5 вышла из вашей лаборатории.

– Только ты, Рорик! – эхом откликнулся Рой.

Роберт Арутюнян, после смерти академика Ивана Томсона возглавивший лабораторию нестационарных полей, хмуро уперся глазами вниз. Экранный костюм высшей автономности был создан еще при жизни Томсона. И их, сотрудников Томсона, тогда занимала проблема обеспечения максимальной защиты от внешних воздействий – задача, прямо противоположная той, что ставилась сейчас. Труднейшая проблема, захватившая их тогда, была решена блестяще. Высшая автономность среди вещей и сил мира стала высшей отстраненностью от вещей и сил. Экранированный выпадал из мира почти совершенно. Средств воздействия на экранированного не существовало.

– Но как он сумел получить этот костюм? – растерянно пробормотал Арутюнян. – Сколько я знаю…

– Вы правы, разрешение на пользование таким костюмом дается крайне редко, – прервал его Боячек. – Но Генрих имел разрешение. Я сам внес его в список. Себя не внес, а его поставил. Вы тоже имеетесь в том списке, друг Роберт.

– Ты уверен, что он жив? – спросил Арутюнян Роя после некоторого молчания.

– Уверен! – быстро сказал Рой. – Если бы он хотел немедленной смерти, он пустил бы себе в мозг разряд. Он принял медленно тормозящие жизненные процессы пилюли. Он умирает, но пока жив и еще некоторое время будет жив – сутки, во всяком случае.

– Ты убежден, что он не бежал с Земли на другие планеты? – снова спросил Арутюнян.

Ему ответил Боячек:

– Исключено. Я послал предупреждение всем космопортам, астропортам и аэропортам.

– Никто не сможет узнать, что он проникнет в машину, – заметил Арутюнян.

– Мы это учитывали. Все рейсы временно отменены. Машины – земные и межпланетные – задержаны на своих местах. Генрих может передвигаться только при помощи собственных двигателей или на авиетке. Авиетка будет казаться пустой.

– Пустую летящую авиетку засечь легко, – согласился Арутюнян.

– Он не двигается никуда, – настойчиво указал Рой. – Он притаился где-нибудь в укромном уголке и медленно впадает в небытие. Говорю вам, он захватил пилюли не для того, чтобы они лежали в кармане! Я знаю Генриха!

Арутюнян обвел глазами заставленное механизмами помещение – разговор происходил в аппаратном зале лаборатории нестационарных полей – и сказал, колеблясь:

– Каких-либо надежных средств захвата экранированного не существует. Мы ведь специально все делали так, чтобы этого не могло случиться. Но если разработать новый метод…

– Какой? Сколько времени на него понадобится? – нетерпеливо спросил Рой.

– Времени немного, несколько часов… Но поиск будет удачен, только если Генрих на Земле, а не в космосе, не в стратосфере, не в вакууме. Не забывайте, что жизнедеятельность внутри костюма гарантируется независимо от условий внешней среды. Конечно, если не принимать опасных пилюль. Дело в том, что экранированный недоступен для любых внешних воздействий, но остается материальным телом, вытесняющим воздух. Его можно открыть по ямке в атмосфере, по провалу в воздухе. Нетрудно быстро собрать поисковые анализаторы и ручные искатели, определяющие местные пустоты в воздухе. Но разве можно в короткий срок обследовать всю поверхность Земли, выискивая крохотные атмосферные провалы?

– У нас нет иного выхода – значит, займемся обследованием атмосферы Земли. Арман в твоем распоряжении, Рорик, – сказал Рой. – Я тоже буду помогать.

– Будем надеяться, что Генрих остался в Столице, – со вздохом сказал Боячек.

– Он в Столице или недалеко от нее, – сумрачно повторил Рой.

Арутюнян, взяв Армана под руку, отошел с ним.

– Я удивляюсь вам, Рой, – с возмущением сказал Боячек. – Неужели вы не понимали, в каком Генрих состоянии? Могли бы уделить ему побольше внимания, не оставлять одного…