Посол Урус-Шайтана

Чернобай подал Али знак, чтобы тот остановился со своими сейменами, а сам обошёл сторожку с противоположной стороны. Осторожно выглянул из-за угла. Убедился, что часовой спит. Тогда, пятясь, подошёл под навес, схватил казака за ворот и вонзил ятаган в спину. Часовой захрипел и упал лицом в снег.

За минуту татары окружили сторожку. Чернобай приоткрыл дверцу, пригнулся и шагнул вниз. За ним полезли Али и его батыры. Изнутри потянуло теплом и запахом хлеба с чесноком. Справа от дверей, на дощатых нарах, вповалку спали четыре казака. Слева, в небольшой печке с лежанкой, тлел малиновый жар.

Один из казаков поднял голову.

— Это ты, Прокоп?

— Я, — ответил Чернобай, надвигаясь.

— А кто это с тобой?

— Куренной замену прислал…

— Замену? — В голосе казака послышалось удивление. — На кой черт нам замена? Мы и сами до утра додежурим!

Продрав глаза, казак взглянул на людей, которых все больше набивалось в тесную землянку. Почему их так много?.. Внезапно, наверно от притока свежего воздуха через открытые двери, в печурке вспыхнуло пламя и осветило сторожку. Казак вытаращил от страха глаза, отпрянул к стене, пытаясь вытянуть саблю.

— Братья! Татары! — крикнул он и тут же рухнул на пол: Чернобай ятаганом перерезал ему горло.

Татары навалились на очумелых казаков, которые так и не успели понять, откуда и какое на них свалилось лихо.

— Берите живьём! — приказал Али.

Казаков загнали в угол. Кто-то подбросил в огонь сухого бурьяна. Пламя осветило чёрные, закопчённые стены землянки, кровавым отблеском упало на серые лица полоненных.

Чернобай толкнул одного из них в плечо:

— Хорь, ты?

Тот вздрогнул, съёжился весь. Но, узнав своего прежнего хозяина, рванулся вперёд и упал на колени.

— Пан Чернобай! Пан Чернобай! — залепетал. — Неужто вы? Сам бог послал мне вас…

— Вставай, вставай, Хорь!

Хорь поднялся.

— Ты сделал то, что я приказал?

— Нет, но у меня… Мне бог пошлёт удачу…

— «Удачу, удачу»!.. Мерзкий трус!.. Ты уже полгода в Запорожье!.. Ну, об этом я тебя позднее спрошу… Говори, как пробраться в Сечь?

Сообразив, что буря пока пронеслась, Хорь сразу оживился.

— С ними? — кивнул на татар, что с обнажёнными ятаганами и саблями молча стояли напротив.

— Конечно.

— Есть одна лазейка… Небольшая, тайная фортка, через которую запорожцы воду носят с Днепра. Она не запирается…

— Хорь! — крикнул казак, что стоял справа от изменника. — Ты что надумал? Иуда проклятый!

Хорь презрительно ухмыльнулся:

— Заткнись, Товкач! — И, обращаясь к Чернобаю, добавил: — Однако, пан, одни вы её не найдёте. Я покажу!

Он боялся, что, открыв тайну, станет ненужным Чернобаю и тот прирежет его в этой землянке. Но не знал Хорь, что в этот миг он и так был на волосок от смерти. Обычно неповоротливый Товкач молниеносно кинулся на него, схватил руками за горло. Хорь захрипел. Тут бы ему и конец, если бы Чернобай не полоснул Товкача ятаганом по руке. Товкач вскрикнул и выпустил свою жертву. Перепуганный Хорь шмыгнул под нары. В землянке завязался неравный бой. Раненый Товкач здоровой рукой с силой оттолкнул Чернобая и схватил саблю, что висела на стене. Замахнуться в низкой землянке было нельзя, и он воткнул её в ближайшего татарина. Тот с визгом упал под ноги своим товарищам. Татары кинулись на Товкача.

— Савва, бей их, собак проклятых! — заревел Товкач, нанося переднему нападающему удар в лицо.

Но Савва и сам уже метнулся на помощь товарищу. Сорвав со стены полку, с которой посыпались на пол глиняные горшки с пшеном, миски и ложки, он огрел ею по голове толстомордого батыра. Тот захлопал глазами и повалился назад, перегораживая собой дорогу к казакам.

Использовав замешательство врагов, Товкач нанёс ещё один удар ближайшему татарину. Им оказался мурза Али. Острие сабли скользнуло по густой шерсти кожуха, вошло в горло. Мурза захрипел и рухнул как сноп на руки своим сейменам.

В тот же миг пал и Товкач: окровавленный ятаган Чернобая пронзил ему грудь.

Казак Савва ненадолго пережил товарища. Разъярённые смертью своего мурзы, татары накинулись на него стаей, как волки. Пригвождённый несколькими ятаганами и саблями к деревянной стене, он так и умер стоя, с полкой в руках.

— Ой, вай, вай! — завопили над мурзой татары. — Какой славный батыр погиб от рук этих нечестивых собак-гяуров, гнев аллаха на их головы!

— Что скажем мы хану, когда он узнает, что мы не уберегли своего мурзу! Ой, вай, вай!

— Хватит голосить! — гаркнул Чернобай, вытирая об одежду Товкача ятаган. — Великий хан только и ждёт вас для этого! Мы своё дело сделали, заставу уничтожили, получили проводника, который поможет пробраться в Сечь… За это хан наказывать не станет. А мурза уже в райских садах аллаха… К чему печалиться о нем!