Посольство

- Эй, прекрати! - окликнул его Тьюлер.

- Отвали от меня, - ломким, типично американским голосом ответил монах. - Я протестую. Я протестую против бесчинств, которые моя страна творит во Вьетнаме.

- Кончай! Не дури!

- Сунешься сюда - сгоришь за компанию, понял? - монах уже вытянул спичку из коробка и собирался чиркнуть ею. Вот недо - умок желторотый, подумал Тьюлер и сделал ещё шаг вперед.

- Я же сказал: не подходи! Я протестую против варварского применения силы! Я протестую против затягивания мирных пере - говоров, в то время, как бомбардировки и убийства продолжа - ются!

Куда же, к черту, провалились охранники и "безопасность"? Где Даннинджер? Где Дитц? Ведь он обязан быть на своем пос - ту!

- Послушай, сынок, кончай дурить! Брось ты эти спички. Ты же заявил свой протест - все тебя слышали. Ты сделал, что хотел, ну и успокойся.

Тьюлер ещё немного продвинулся вперед и стоял теперь на самой границе пустого пространства, окружавшего монаха. Он видел Зиглера и Гэмбла, которые раздвигали людей, входивших со двора, оттесняя их в стороны, а потом перед ним мелькнуло красное лицо и белобрысый ежик Филана. Тьюлер затряс голо - вой, показывая, чтобы тот не приближался. Филан понял и ос тановился. Невдалеке послышалось истерическое женское всхлипыванье. Тьюлер боялся, как бы вопли не подтолкнули мальчишку на непоправимый шаг: истерика - штука заразная. Чиркнет спичкой - и станет головешкой.

- Как тебя зовут, паренек?

- Отвали от меня. Я сожгу себя здесь, чтобы запах моей спаленной плоти почуяли преступники, ежедневно сжигающие напалмом во Вьетнаме женщин и детей...

- Ну, ладно-ладно, скажи только, как тебя зовут. Ты что, скрываешь это?

- Еще шаг - я и тебя опрыскаю, у меня есть ещё горючее в аэрозолях.

- Ты запасливый малый, но не понимаю, почему ты решил устроить это здесь? Вышел бы во двор - там зрителей больше.

Парень немного растерянно поморгал на Тьюлера водянистыми голубыми глазами.

- Тебе это не приходило в голову? - Тьюлер придвинулся ещё ближе. Там соберется настоящая толпа, а здесь что - одни американцы...

- Ты кто такой?

- Я?.. Да никто, письма пришел получить. Ты в самом деле хочешь выразить протест? Тогда я тебе советую сделать это на улице, как во Вьетнаме. Знаешь, там решили устроить самосож-жение в пагоде, а потом передумали - на улицу пошли. Понял? На улице - совсем другое дело. Всем видно, и телевизионщики набегут, снимут тебя, весь мир узнает.

- Ты куда клонишь? - бензин синеватыми слезами тек у него по щекам.

- Выйди наружу, хоть во двор.

- Никуда я не пойду! Здесь сожгусь! - Монах приготовился чиркнуть спичкой и закричал: - В знак протеста против гено - цида, устроенного американцами во Вьетнаме!.. Прекратить войну с невиновными людьми!.. Прекратить уничтожение дере - вень и убийство стариков и детей!.. Каждый день, прикрываясь мирными переговорами, США...

Пока он выкрикивал это, Тьюлер сумел подобраться к немупочти вплотную:

- Эй, парень...

- Да остановите же его! - прозвучал женский голос. - Он же убьет себя! - Но её наконец оттащили подальше и заставили замолчать, - наверно, просто зажали рот.

- Ты, конечно, прав, - сказал Тьюлер. - Ты прав, но вот о чем ты не подумал...

- Уйди ты!..

- Ладно, я уйду. Я - на твоей стороне... И хотел тебе сказать всего лишь, что одной штуки ты не взял в расчет...

- Чего?

- Говорю, ты прав, но одного не предусмотрел...

- Чего я не предусмотрел?

- Самосожжение - вещь хорошая, но слишком быстрая. Всего минут десять. Неужели тебе хватит? Я бы не стал так протес - товать. Это не даст нужного эффекта. Когда это только нача - лось в Сайгоне - да, впечатляло. А потом перестало действо - вать. Я и не помню, сколько их потом было. И имен не помню. Кажется, и в газетах про них больше не пишут. Если затеваешь такое, так уж надо, чтоб народ знал про тебя, жалел тебя...

- Монашек, тяжело дыша, смотрел то на него, то на окружа вшее их кольцо. Тьюлер заметил, что головка спички не соприкасается с коробком.

Лучше уж голодовку объявить. Это гораздо лучше. И это ново: никто ещё не уморил себя голодом ради мира во Вьетнаме... Ты представь, весь мир будет следить, как ты худеешь с каждым днем, истаиваешь, в скелет превраща...

Правой рукой Тьюлер ударил монашка по руке, и зажатый в ней коробок, взлетев в воздух, упал на пол. Парень, шарах - нувшись от неожиданности, поскользнулся на влажных от бен - зина плитах, а в следующее мгновение уже бился в руках Филана и охранника, вырываясь и крича. Те подняли его и понесли.

Все заговорили одновременно, вокруг Тьюлера столпились люди.

Зиглер хлопал его по плечу, приговаривая:

- Молодец, Сидней, ах, какой ты молодец! Чистая работа!

- По нему психушка плачет! - сказала какая-то женщина.

- Заткнись, старая сука.

- Что?

- Простите, мэм, меня ждут.

И Тьюлер, протиснувшись сквозь толпу, отправился в кабинет "Е", где посетитель - приземистый и курносый мистер Лестер Саймак - встретил его угрюмым взглядом.

- Прошу извинить, мистер... э-э... мистер Саймак, у нас тут возникли небольшие сложности...