Поспели травы

В конце на Никитской в богемном кафе,Что рядом с бразильским послом,Сидел я – не пьяный, а так – под шафеИ думал вовсю о былом.Народу немного, но шумный народ,И грустное пел гитарист,И двое лишь слушали, как он поет,Простой ресторанный артист.Напротив меня в благородных очкахСидел седовласый старик,Виски зажимая, как будто в вискахНе песня звенела, а крик.Изящные пальцы, на шее платок,Старик за собою следил…И, только певец в огорчении смолк,Есенина спеть попросил.Я рюмку налил, что ж – грустить, так до дна,«Мой последний, единственный друг»,

Старик, что напротив, бокалом винаМеня поприветствовал вдруг.Пронзительно брызнула глаз бирюзаЗа дымчатым модным стеклом,И словно меня затянуло в глазаТого – за соседним столом.Всю песню смотрел на него я в упор,Слова словно слезы текли,И что-то… курносость, изящность, вихорУзнать мне его помогли.Неужто потомок какой-то шальной?Известны, быть может, не все?Да нет, наважденье… иль вывих чуднойВ крутящемся лет колесе?Последняя нота, я рюмку в рукеВсю песню, как нож, продержал,Вовсю признавая того в старике,Кто к песне слова написал.

И, глотку задрав, выпил, тайной томим,Чтоб чуть посветлело в крови,Сергей Александрыч, он был бы таким,До родов моих доживи.Никто не похлопал, вздохнул гитарист,Снимая гитару пока,Я рюмку поставил, чтоб выпить на бис,Глядь – нету того старика.Исчез, не ушел, не поднялся, а так —Как будто и не было тут…Иль призрак подался в попроще кабак,Где пьют под него, а не жрут.Ну что же, во времени мы не сошлись,В пространстве, видать, привелось,Знать, только поэтами русская жизнь,Как ниткою, шьется насквозь.А, может быть, скучно великим во мгле,Иль дали дожить под конец,

Чтоб знал, что не зря в англетерной петлеПримерил терновый венец.Теперь в то кафе я почаще хожуИ больше плачу чаевых,Но… больше Есениных не нахожуНи старых, ни молодых.2008

Исторические поэмы

ОТРЕЧЕНИЕ

И если первый большевик был Петр,А коммунистом – Аракчеев, граф, тоКомиссаром первым на Руси должнoПризнать Малюту.Кромешничать – с Ивана повелось,И чем закончилось?Жизнь человеческая сталаВ России не дороже сала.Да и закончилось или притухло только?

Какой-то унтер, спьяну, на париС фамилией какой-нибудь кирпичной[1],Вдруг подожжет Россию изнутри,И смута полыхнет огнем привычным.

Сцена 1

Екатеринбург, 15 июля 1918 года. Дом особого назначения, караул.

1-й солдат

Видал вчерась царя?Так и не скажешь – царь.Уж больно хлипковат.

2-й солдат

А ведь зовут – Кровавым.

1-й солдат

Я подсмотрел втемне,Свой погасив фонарь,Как две княжны в окнеКому-то слали знак…

2-й солдат