Постапокалиптические будни. Пилот

Помимо них в секторе 43кф1 оставался ещё двухголовый Дженкинс, но он торговал исключительно самогоном, который, насколько знавал Мясник, гнал из собственных продуктов жизнедеятельности. Да и к тому же трусом был знатным. Тварин боялся до смерти, хотя те его особо и не беспокоили. Выслеживая добычу в окрестностях старой химической лаборатории, Мяснику не раз доводилось наблюдать, как тварины просто игнорировали свернувшегося на земле клубком Дженкинса, которому не посчастливилось оказаться снаружи в неподходящий момент. Небось, принимали старика за своего, потому как подобная мутация являлась нонсенсом даже для этого ненормального и неправильного мира.

Однако если это были не они, то тогда кто?..

Зазвучавшая из громкоговорителей ложно весёлая старая детская хоровая песенка, от которой так и веяло какой-то скрытой зловещей угрозой, отвлекла Мясника от тяжёлых дум. Она звучала каждый раз, когда в систему поступало новое уведомление, но вообще подобного не должно было происходить. Видимо, когда набредший на этот брошенный блок Мясник в попытке наладить его работоспособность наобум подключал к единственно уцелевшему суперкомпьютеру различные провода, хаотичными пучками разбросанные по полу, он где-то ошибся. Правило «для каждого провода существует своё гнездо» не работает, если ты и понятия не имеешь, что именно подключаешь.

Мясник прекратил нарезать круги и подошёл к вспыхнувшему монитору, что был вмонтирован в потолок прямо над разделочным столом. Ткнул пальцем на мигавший значок пиксельного конверта и, беспокойно притопывая ногой со скрещёнными на груди руками, стал дожидаться, пока неторопливая анимация вскроет его. Обычно это не занимало более двух минут – мощности одного компьютера катастрофически не хватало на то, чтобы полностью обеспечивать весь хоть и не шибко большой, но всё же целиком автоматизированный блок. Однако на этот раз ожидание затянулось, отчего каждая лишняя минута, протекавшая под жуткий нестройный аккомпанемент детских голосов, который отключался только после прочтения уведомления, неминуемо толкала Мясника на грань безумия, что разрасталось тем больше, чем сильнее становился неподдающийся контролю звериный голод. Когда же письмо наконец открылось, он был уже в шаге от срыва. Но даже с прекращением заунывного ожидания и дьявольской песенки, которая, казалось, была намерено зациклена на самом кошмарном своём отрывке, чуда не случилось. Уведомление стало последней каплей, потому что принадлежало приложению Едакса и извещало о поступлении заказа на два стейка средней степени прожарки от шефа. Мир вокруг в момент окрасился в буйные краски.

11:46 a.m.

Красочное буйство швыряло Мясника по всему сектору в поисках хотя бы одной более-менее подходящей тварины. Гортанно выкрикивая что-то маловразумительное, он метался по постапокалиптическим просторам с двумя тесаками подобно разрушительному торнадо. Порой его ногами плаксиво дребезжало металлическое покрытие, порой из-под каблуков вылетали целые снопы мёртвой земли, а мутный одержимый голодом взгляд тщательно обшаривал каждый сантиметр, заглядывая во все норки и проверяя каждые встречные пещеры. Но всё было тщетно. Создавалось впечатление, словно кто-то, ещё более безумный и опасный для тварин нежели сам Мясник, просто взял, да и истребил всё живое на несколько километров вокруг. И ведь наверняка сделал это назло. Не оставил ни единой, даже задохлой тваринки, с которой можно было бы срезать стейки для жаждущего клиента, а всё прочее съесть.

Бесплотные метания в конце концов привели Мясника обратно на собственную кухню, потому что каким-то чудом сквозь царящий в его голове беспросветный хаос смогла просочиться единственная светлая мысль: а не осталось ли случаем где-нибудь заначки. Воодушевившись этой мыслью, он принялся переворачивать всё до чего касалась рука вверх дном. Новомодные кухонные шкафчики, открывавшиеся тем же способом, что и их коллега, неустанно стороживший изголовье сонной капсулы, разлетались вдребезги лишь от пары могучих ударов тесаков. Две ножки разделочного стола, столкнувшись с разгорячённым носком мясницкого ботинка, согнулись так, будто их в одночасье поразил рахит. Дверца духовки против своей воли покинула отчий дом и была грубо вышвырнута куда-то вглубь полутёмного коридора – места её нового обиталища. Холодильник постигла схожая участь, с тем лишь исключением, что составлять компанию одинокой дверце он отправился целиком. Кто знает, сколько бы ещё продолжался этот погром, если бы прямо посреди жёсткой экзекуции над фотонным зажаривателем Мясник вдруг случайно не расслышал стальной визг какой-то тварины, судя по всему быстро приближавшейся к его обители. Разразившись протяжным неразборчивым ликованием, он прекратил колотить зажариватель о столешницу и вихрем промчался на выход, оставляя за собой липкий след вязкой слюны.