Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли

«Виртуальная реальность будет интегрирована в ежедневную человеческую активность и станет повседневным элементом человеческого бытия;

Техника будет развиваться в направлении влияния на человеческое поведение, трансперсоналъные коммуникации и когнитивную деятельность (виртуальная генетика);

Так как мы будем проводить все больше и больше времени в виртуальном мире, состоится постепенная миграция в виртуальное пространство, с соответствующими изменениями в экономике, мировоззрении и культуре;

Дизайн виртуальной среды должен проецировать концепции прав человека в виртуальное пространство, продвигать дальнейшее освобождение человека и процветание и социальную стабильность в плане социокультурного развития».

В этом отрывке мы видим занятное сочетание наивного пафоса модерна («освобождение», «процветание», «социальная стабильность», «права человека») с жесткой идеей миграции в виртуальное пространство, которое по своей структуре заведомо исключает те «гуманистические» либеральные ценности, которые вдохновляли человечество в период главенства предыдущей парадигмы. Автор даже не подозревает, кудаон призывает всех мигрировать. Гипернигилизм виртуальности от него полностью ускользает, главенство техники над жизнью его совершенно не настораживает.

Виртуальность по-настоящему начнется тогда, когда концепт реальности окончательно рухнет, размоется, а потом и просто исчезнет, и когда никакому «на самом деле» не останется места.

Причина и следствие в виртуальности

Разбирая онтологическую структуру парадигм модерна и премодерна, мы говорили о сочетаниях в них категорий «возможного» и «действительного», а также «причины» и «следствия».

Напомню, что в манифестационизме причина сосуществует со следствием, не совпадая с ним, но и не отличаясь от него. В креационизме причина строго предшествует следствию, являясь вертикальной и трансцендентной. В модерне причина и следствие принадлежат «горизонтальной» сфере актуальности, но логическая связь между ними сохраняется — вначале идет причина, а потом следствие.

В постмодерне виртуальность отменяет все эти формы логических и онтологических связей. Здесь впервые причина может идти после следствия или не предполагать за собой никакого следствия, или следствие может не иметь никакой причины.

В самом грубом приближение это предчувствовали левые философы — такие, как Ги Дебор — писавшие об «Обществе спектакля». Структура «Общества спектакля», предвосхищающая виртуальность, состоит в том, что логические отношения и связи подстраиваются a posteriori под искомый результат. В наше время это стало законом PR-технологий. Реальность — второстепенна перед тем, как ее подают. Для создания внушительного, но краткосрочного эффекта, учитывающего психологические особенности конечного потребителя, события могут просто имитироваться или заранее разыгрываться. Так, искусственная постановка подменяет собой «естественное» развитие событий. И причины постфактум произвольно подгоняются под искомое следствие.

В кинематографе это иллюстрируется такими фильмами как «Хвост виляет собакой», где фальшивый репортаж о несуществующем военном конфликте влечет за собой вполне реальные и катастрофические последствия.

Но в предельном случае установление пропорций виртуальности должно привести не просто к фальсификации причинно-следственной цепочки ради каких-то конкретных (реальных) целей, но к ее постепенной отмене, т.е. к разрушению самих логических структур (что мы подробнее разберем в лекции, посвященной постгносеологии).

Суперпозиция структур