Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли

В отличие от советской полурелигиозной веры в реальность, здесь реальность признается только за индивидуальными аппетитами, которые и предлагается возвести в социальную норму, не заботясь об остальном. Интересно, что идеи Бентама вызвали такую ярость в дореволюционном русском обществе, что в этой ненависти объединились и крайне левые марксисты, и народники, и религиозные философы, и славянофилы, и консерваторы. Если и есть нечто, абсолютно неприемлемое для русской культуры, так это прагматический либерализм в стиле Иеремии Бентама.

Переход к постонтологии

Итак, мы проследили в самых общих чертах эволюцию онтологической проблематики в границах двух парадигм — премодерна и модерна. Подчеркнем особо ту роль, которую внутри парадигмы премодерна играет креационизм. С точки зрения онтологической (равно как антропологической — рассмотренной ранее) проблематики, наглядно видно,

какконкретно в рамках монотеизма формируется переход от Традиции к современности. Между креационизмом в его наиболее выхолощенной схоластической и рационализированной форме (но в границах теизма) и деизмом Нового времени располагается первый фазовый переход — от премодерна к модерну. С онтологической точки зрения, можно сказать, что здесь «трансцендентная онтология» («подлинным бытием обладает только Творец») переходит в нигилизм.

В самом модерне в направлении к границе второго фазового перехода — на сей раз между парадигмой модерна и парадигмой постмодерна — нигилистическая сущность концепта «реальность», заместившего собой сакральность (и сакрализованность) в парадигме премодерна, проявляется все более и более откровенно. И на границе с постмодерном реальность выступает в своем наиболее откровенном виде — как ничто.

Стартовая черта парадигмы постмодерна — это ничто, распознанное как таковое.

Реальность, обнаружившая свою ничтожную сущность.

Параллельно этому, большинство философских концепций, обосновывающих реальность (рационализм, материализм, позитивизм, эмпиризм и т.д.) исчерпали себя и надоедают нигилистическому человечеству — как трагически ориентированному, которому ничего не удалось осуществить (ни «второго начала», ни консервативной революции, к чему клонил Хайдеггер), так и оптимистическому, которому наоборот всё удалось.

На этой границе конца парадигмы модерна возникает самое интересное, а именно, концепт реальности как таковой снимается с повестки дня.Конечно, «реальность» была распознана как нигилистический концепт и в рамках парадигмы модерна. Но это касалось, в целом, узкой группы интеллектуалов, которые занимали в отношении парадигмы модерна критическую позицию. Большинство же тех, кто находился (и еще находится) под гипнозом этой парадигмы, воспринимали реальность вполне «онтологически» — т.е. наивно и некритически принимая ее за то, что есть, более того, за

единственное, что есть.Но в определенный переломный момент баланс изменяется, и то, что было очевидным для критиков модерна, становится очевидным для всех остальных. Нигилизм из области сокрытого переходит в сферу открытого, и привычное (для модерна) понимание реальности, более не является доминирующим.

Тут-то начинается переход к новой стадии — к постонтологии.

Аналоги онтологической проблематики в парадигме постмодерна: постонтология

Метанарратив модерна — новое издание метанарратива премодерна (Ф. Лиотар)

Напомним логику формирования парадигмы постмодерна. Довольно связно она изложена у философа Франсуа Лиотара. Основной посыл Лиотара — это солидарность с «освободительной» миссией Нового времени, обращение к тем фундаментальным импульсам, которые привели к ниспровержению парадигмы Традиции и созданию новой парадигмы, парадигмы модерна. Это стартовая позиция, которая вполне вписывается в логику модерна и, на первый взгляд, кажется вполне естественной формой философского дискурса в рамках этой парадигмы, не сулящей никаких сюрпризов.

Но далее начинается следующее. Лиотар разбирает историю парадигмы модерна с критической платформы, и на основании тщательного разбора основных ее пунктов, приходит к выводу, что магистральный путь становления этой парадигмы был систематическим и планомерным предательством ее изначальных импульсов, и даже завуалированным продолжением принципов премодерна (который на поверхности модерн отрицал).