Постигающий тайну

Что же касалось сегодняшнего дня, она попросила отвезти ее на встречу с еще одним своим Полномочным представителем, с которым Геннадию заодно стоило познакомиться, затем до вечера каждый будет заниматься своими делами.

Тот Полномочный представитель ожидал их в каком-то офисе в центре Москвы. Геннадий знал этот переулок, однако где конкретно находится искомый дом не знал, поэтому воспользовался навигатором. Навигатор привел к высоченным кованным воротам, которые в выходной оказались заперты. Правда сразу же выскочил охранник и с радостью их открыл, выяснив, что они – именно те гости, которых ожидает Олег Викторович.

Геннадий припарковался напротив красивого трехэтажного особняка, щедро украшенного в барочном стиле. Им навстречу вышел полноватый, но моложавый мужчина лет 45-ти, в идеально выглаженном синем костюме, блестящих туфлях, дорогом галстуке и золотых запонках. Поклонившись Владычице Инессе, он галантно поцеловал ей руку. В ответ она обняла его и поцеловала в щеку. Это и был Олег Викторович.

Они вошли в офис. В выходной сотрудники отсутствовали, кроме еще одного охранника, рецепционистки и секретарши. В отличие от фасада, выполненная в традиционном деловом стиле внутренняя часть здания не сверкала барочными завитками. Но и она хоть сейчас подошла бы для съемок рекламы офиса высшего класса, настолько чист и добротен был интерьер.

Пригласив в свой кабинет, Олег Викторович спросил, подать ли чай или кофе? Пока секретарша готовила напитки, Инесса представила их друг другу. Олег Викторович оказался весьма богатым человеком, владельцем крупной компании, работающей не только на рынках России и стран СНГ, но практически во всех основных регионах мира – Азии и Океании, Восточной и Западной Европе, Канаде, США и даже Бразилии. В свою очередь, Геннадия она охарактеризовала как человека из университетской среды, но тем не менее, вовлеченного в некоторые проекты в бизнесе. Упреждая вопрос Олега Викторовича, она отметила, что Геннадию трудоустройство либо спонсорство не требуется, он обеспечивает себя сам. Однако при случае может помочь как психолог или экстрасенс.

Поскольку в планах встречи не стояло ничего большего, чем просто познакомиться, испив кофе, они посчитали данную задачу выполненной. Владычица Инесса собиралась отправиться с Олегом Викторовичем куда-то по делам.

Они вышли во двор. Прямо ко входу охранник подогнал уже прогретый Рендж-Ровер Олега Викторовича и, выскочив из-за руля, галантно распахнул перед Инессой дверь. Геннадий подивился роскошной белой коже, которой были отделаны сиденья, двери и нижняя часть передней панели, да и вообще сверкающей чистоте салона, точно машину прямо сейчас сняли с выставочного стенда. На этом фоне садиться в свой Рено-Логан было как-то неудобно. Мало того, что сам автомобиль дешев и непрестижен, так еще и забрызган грязью снаружи и неубран внутри – по полу катаются пластиковые бутылки, из дверных карманов свисают разноцветные тряпки, из переполненной пепельницы по салону рассыпается пепел…

Вернувшись домой, Геннадий решил использовать свободное время для творческой работы. Надо сказать, он все чаще ощущал в себе мощную созидательную силу, хотя не всякий раз удавалось выкроить момент, чтобы писать. А тут как раз представился случай.

В своем внеочередном проекте – книге, начатой по рекомендации Владычицы Инессы, он осмысливал то, что она ему рассказывала, описывал и объяснял это посредством имевшихся у него понятий и знаний, а также, по мере возможности стыковал новые тезисы с постулатами психологических изысканий в русле юнгианства. Стиль изложения он выбрал не слишком научный, стараясь говорить популярным языком, чтобы расширить потенциальную аудиторию читателей.

Писать он старался о духовном росте человека, но в изложение неизбежно вливались те вопросы, о которых он задумывался в последние пару лет, поэтому повествование его отчетливо стало приобретать крен в сторону проблематики преодоления кризиса среднего возраста, особенно первого из них, когда после тридцати становится ясно, что юношеские мечты не сбудутся, да и вообще происходит переосмысление ценностей.

Писалось Геннадию легко. Возникало ощущение, будто он не выдумает мысли, и даже не подбирает слова – напротив, что-то уже есть в нем, и это что-то рвется наружу, желая быть высказанным. Текст формировался как бы сам, и с радостью. В такие моменты он старался записать как можно больше. А закончив, не перечитывал записанное, а делал перерыв до завтра или даже больше, и тогда уже редактировал. Такая двухэтапная схема показалась ему стоящей.