Постигающий тайну

Они выпили воду и приступили к завтраку. Минут через десять-пятнадцать Геннадий действительно почувствовал себя намного бодрее. За завтраком обсуждали вопрос, оставаться ли здесь на следующую ночь, и решили не оставаться – земной отдых духи попробовали, расслабились, а повторять то же самое на другой день не сочли целесообразным.

– А как же оплата бунгало? – спросил Геннадий. – Отель ведь деньги не вернет, если раньше уедем…

– Да пусть забирает! – махнул рукой Шнырь. – У нас много!

Тем не менее, в дорогу собрались лишь к вечеру – хотелось и полежать после завтрака, и погулять по близлежащему лесу. Последнее особенно понравилось Анабелле, которая знала каждое растение не только по названию, но будто бы и лично, не стесняясь поговорить с каким-нибудь кустом или папоротником.

Когда уже погрузили машину, к ним подошел Сергей из числа спортсменов, желавший попрощаться с Анабеллой. Но она задерживалась в своей комнате, и тот, на всякий случай оглянувшись, подошел к Шнырю и негромко спросил:

– А вот девушка эта ваша… Анабелла… она необычная… от нее энергия какая-то исходит… не могу объяснить, но я это чувствую… Нет, ты не думай, я не влюбился! Но есть здесь что-то совсем неземное… И кстати, утром рука у меня прошла! Совсем прошла! А я ведь ее полтора месяца после травмы лечу! Скажи, может Анабелла… как это… экстрасенс?

Шнырь напустил на себя намеренно серьезный вид, выдержал паузу, а затем трагическим голосом объявил:

– Знаешь, Серега, мы все здесь колдуны! Кроме Геннадия. Он – интеллигент!

Спортсмен задумался над ответом Шныря, но тут появилась Анабелла, и он переключился на нее.

Геннадий, подслушавший этот диалог из прихожей, спросил Владычицу Инессу:

– Слышала?

– Ага. Молодец этот Сергей, чуйка у парня есть!

– А ему действительно Анабелла как-то помогла?

– Да. Хотя и несознательно. Она ведь все же богиня средней руки, не просто рядовой дух. Вот он часть ее энергий и подцепил от нее, пока трахались!

Наконец, приготовления завершили, бунгало сдали и тронулись в путь. Навигатор предложил проехать не через главный въезд, а короче, через дополнительный. Но ворота оказались закрытыми, а охранник, минуту назад выпустивший через эти ворота большой черный джип, не хотел трудиться ради заштатного Рено и объяснял подъехавшему Геннадию, что после семи вечера работает только главный въезд.

Раньше Геннадий возмутился бы. И даже, если по интеллигентности своей не стал бы скандалить, то ощутил бы внутри обиду, ибо остро переживал социальную несправедливость, присущую российской жизни, когда нет единых правил для всех: вышестоящим, а также богатым, позволено едва ли не все, в то время как обычные граждане вынуждены терпеть произвол и унижение. Но после начала общения с Владычицей Инессой в нем многое изменилось. Он стал ощущать внутреннюю связь с некоей глубинной основной, с чем-то великим, лежащим за пределами сущего. Объяснить, или даже просто описать словами свой новый опыт пока не мог, и пользовался метафорами типа переживания «истины» внутри себя. Но как следствие он чувствовал и собственную силу, и независимость. И оттого знал, что его невозможно унизить. Просто невозможно и все. Страх, возмущение и обиды тоже посещали его все реже. Эмоциональные реакции уступали место спокойной уверенности, основанной на его связи с бесконечным и понимании закономерностей бренного мира. Точнее, это относилось в первую очередь к отрицательным эмоциям. Положительных эмоций, наоборот, прибавилось. Постоянными спутниками его традиционной вежливости стали терпимость и доброжелательность. Вот и сейчас он без агрессии, излишних волнений и напряжений, просто обдумывал, как лучше поступить в этой ситуации. Решение подсказал Шнырь.

– А ты, Гена, поговори с ним, как ты умеешь! – хихикнул он с заднего сиденья. – У тебя ведь здорово выходит, когда подсознание активируешь!

Идея показалась Геннадию стоящей и он попробовал сосредоточиться, но через это напрягся и его как бы заклинило – чем больше напрягаешься, тем меньше шансов. Тогда он махнул на это рукой и расслабился, решив, что сумеет нормально поговорить и без участия подсознания. И даже открыл рот, чтобы вступить в дискуссию, когда вдруг ощутил легкий импульс в груди, подобно щелчку тумблера. И все изменилось.

Вместо вежливой просьбы открыть ворота, на охранника обрушился каскад бронебойных матюков, настолько цветастых и увесистых, что на камуфляжной роже мигом прописалась растерянность. Сам Геннадий даже не задумывался, что сказать – речь шла автоматически, сознательно он менял лишь тональность и тему. Так, после первого залпа, он, не теряя в колоритности, смягчил разговор, указав, что сейчас еще без пяти семь, а под конец и в правду вежливо, но настоятельно попросил открыть ворота.

После такого монолога охранника уговаривать не пришлось – он побежал бегом, а потом еще долго прощался с разлюбезной улыбкой.

– Боец! – радостный Типлиил хлопнул Геннадия по плечу, и все громко расхохотались.

Глава IX. Неусыпный бдец