Постмодернистская сага

Маркуша понимал, что не просто любопытство заставило его снова сесть за компьютер. Ритм вспышек каким-то образом успел подчинить себе его волю. Правая рука потянулась к клавиатуре, нажала «Епіег».

Вспышки прекратились, сменившись медленно вращающимся цветовым вихрем. Ничего предметного, но какая поразительная красота цветов! Боль, переходящая в наслаждение.

В этот момент, как несколько дней назад - у костра, Маркуша по­чувствовал на плече чью-то руку. Оглянулся, понимая, что в то же время смотрит прямо на экран. Рядом стоял седой Михайлов.

- Спокойно, стажер. Только не суетись - контроль сейчас восстановим.

- Что происходит?

— Ничего особенного. Небольшая программа взяла под контроль часть твоего мозга. При обычной архитектуре сознания выйти из-под него трудно, но у нас она необычная. Ты же понимаешь, что и я, и Мари, и Джонни, и твои знакомые инопланетяне, существуем только в тебе - однако на нас эта программа не рассчитана. А сейчас начинается мантра. Собственно, она уже началась. Выводить тебя из-под ее воздействия будем не сразу, чтобы ты был в курсе, что это такое.

На экране по-прежнему кружился цветовой вихрь, но теперь вдобавок включился звук. Сначала казалось, что это просто шум, похожий на шум водопада, но постепенно в нем начали различаться слова. Разные голоса, говорящие на разных языках одновременно. Несколько сот или даже тысяч. Вскоре сознание Маркуши выделило голос, говоривший по­ русски, а остальные отошли в сторону, перестали мешать.

«Тройственный центр, - говорил голос, - тройственный центр силы. Мантра. Не подходить близко, не прикасаться. Не влезай в систему - убьет. Мантра. Взгляд на экран - страх и ужас. Прикосновение к клавиатуре - пузыри на коже. Мантра. Пузыри земли - камень на сердце, от боли зашкаливает. Лучше разбей, а проще отключись. Мантра. Тройственный центр, а все же, может, простит. Пронзит тебя сверху донизу - а простить может. Мантра».

-  Это он тебя гипнотизирует, - сказал Михайлов, - кстати, обрати внимание на экран. Сейчас я тебе отфильтрую для ясности.

Часть цветов разом погасла, будто маска стала прозрачной, и вместо бешеного вихря появилось понятное, но не слишком приятное изображение.

-    Фильтрация  на  уровне  твоего  собственного  мозга,  -  пояснил Михайлов.

Изображение напоминало кубистическую лошадь с картины какого-нибудь Пикассо - с болтающимся во все стороны хвостом, вертящимися на многочисленных шарнирах ногами и рыжими языками пламени по хребту.

«Глупость картонная, а вдруг такое ждет на самом деле? - сказал актерский дискант. - Мантра». Маркуша подумал об актрисах-травести из «Театра Юного Зрителя», но что-то в этом голосе вызывало леденящий страх. Дискант засмеялся - словно зазвенел стеклянный колокольчик.

-  Профессиональная страшилка, - сказал Михайлов. - Не волнуйся, сейчас пришлю Мари, пока тебя глубоко не запрограммировали. Когда начнется пение, будет сложнее.

Ну да. Мари, Мари - она ведь у нас на станции была главный программист, а еще и психолог по совместительству, вспомнил Маркуша.

В отличие от Михайлова, который, казалось, находился снаружи, Мари вошла прямо в его сознание, откуда-то со стороны затылка. Сказала, мешая русский с французским:

- Привет, сhёгі, оп у va?

Села за клавиатуру. Откуда у меня в голове клавиатура? - подумал Маркуша.

***

Клавиатура в голове могла быть символом, но после того как Мари освободила его мозг от гипнотической мантры, Маркуше пришлось под ее руководством поработать над очисткой реальных компьютеров от зловредной программы. Теперь, когда работа завершилась, призраки тихо исчезли, и он снова остался один. Опасность была побеждена, ушла и тревога.

Первым делом он нашел в одном из стенных шкафов ящик с инструментами, в ящике - электроножовку, и распилил свой рабский ошейник.

Затем, чувствуя себя спокойным и свободным, он решил снова,уже более тщательно, осмотреть нежданно обретенную резиденцию. На­верное, с таким чувством осматривали удобную пещеру далекие предки, когда были уверены, что в ней не осталось хищников.

Одной из первых - и самых приятных - находок были наручные часы. Они просто лежали на тумбочке рядом с нарами, а главное - ходи­ли, и, возможно, даже показывали точное время, 17.32. Маркуша с удовольствием надел браслет на руку.

Захоронка,  то  бишь  бункер,  судя  по  сохранившейся  символике, был натовским, хотя никакого НАТО давно уже не существовало.

Все удобства - на месте, и готовы к работе, разумеется, если знать, что необходимо проверить, а потом что, как и в каком порядке включать. Например, проверить состояние стоков, водяных цистерн и запустить насос, который качает воду из озера, до того, как пользоваться душем.

Осмотр и подключение заняли у него много часов. Он никуда не спешил, действовал спокойно, хотя, с отвычки, и несколько хаотично. Все вокруг было настолько понятно и знакомо, что его переполняло невероятное, тихое счастье. Пожалуй, он не скакал и не прыгал от радости только из боязни, что оно может расплескаться.