Постмортем

Гримхейм нехотя просыпался. На мокрых улицах появились первые будильники: мертвецы поплоше, закутанные в плотную ткань, на которой были нашиты десятки колокольчиков. Покойники ковыляли туда-сюда, шлёпая по лужам, таращась в пространство невидящими зелёными глазами и издавая весёлый перезвон, который вместе с обезображенными мёртвыми лицами смотрелся жутковато. Заспанные и недовольные погонщики, каждый из которых держал на плече смотанную в клубок цепь, собирались небольшими компаниями, укрываясь от дождя в арках. Люди в длинных потёртых плащах и высоких шляпах негромко переговаривались и сосредоточенно курили, и наблюдая за работой своих покойников.

Именно погонщики и увидели первыми, как земля вздрогнула, а тучи над Мрачным замком вспорол и разметал в стороны исполинский ярко-зелёный луч.

— Кажется, получилось? — Тальф вопросительно взглянул на Кассиана, за спиной которого мялись его ученики — вчерашние подростки в мантиях не по размеру и ужасом перед возможной ошибкой в глазах. На помощь удалось позвать только этих тихонь: в Университете уже давно не было ни своих преподавателей, ни студентов. Кассиан лишь сдавал в аренду аудитории и лаборатории для немногих колдунов-менторов, которые приводили сюда своих учеников. Разумеется, после скандального заседания Ковена наставники покинули замок, а их подопечные либо последовали за мастерами, либо разбежались по ближайшим пивным.

— Похоже на то, — кивнул ректор и повернулся к ученикам. — Сбегайте на улицу и посмотрите, зажёгся ли маяк.

Те пошушукались и вытолкали самого маленького и щуплого. Скрипнули петли люка, посланец нырнул в квадрат серого дневного света и вскоре о его существовании напоминало лишь слабое эхо быстрых шагов.

Перед некромантом вращался в воздухе каменный куб размером с карету. Юноша уже видел его раньше в покоях магистра — верней, на чердаке башни, где в пыли лежали вперемешку свёрнутые вытертые ковры, тюки с одеждой, ящики со старой алхимической посудой, книги, конспекты и сломанная мебель. В свою бытность учеником Тальфу нравилось рыться в здешних сокровищах. Тут он чувствовал себя как дома — хотя бы потому, что в комнате Тальфа был аналогичный бардак.

В своё время он изучил всё, до чего смог дотянуться, но на куб совершенно не обращал внимания. Оно и неудивительно: обыкновенная скучная каменюка, на которую взгромоздили пустые ящики и поставили пару драных сапог. Что в ней могло быть интересного? Но теперь на истрескавшейся поверхности мерцали ядовито-зелёные символы, в свете которых кружились, оседая, потревоженные белые пылинки.

Шаги стихли, воцарилась неловкая тишина — лишь от куба исходил странный равномерный гул.

Прошло минут десять, пока наконец в люке не показалась взлохмаченная голова и радостный голос не провозгласил:

— Работает!

— Отлично, — вяло улыбнулся Тальф и потёр глаза. Бессонная ночь и борьба с демоном вытянули из него все силы. — Будем ждать тех, кто откликнется.

Кассиан, тщательно выбирая куда ставить ногу, протиснулся к кубу, попутно всё-таки споткнувшись и разбив что-то стеклянное.

— Тридцать лет, — сказал он, поднося к кубу ладонь, будто пытаясь согреться. — Тридцать лет его никто не зажигал. Как-то быстро всё пришло в упадок.

Тальф помрачнел.

Для того, чтобы найти место для всех участников ритуала пришлось подразобрать здешние завалы и привести в порядок части маяка. За годы бездействия тонкие медные прутья покрылись патиной, висящий под потолком кристалл хрусталя пришлось снимать и протирать влажной тряпкой; специальные углубления для жертвенной крови понадобилось прочищать, а здоровенную бронзовую курильницу, о которой рассказывал Кассиан, и вовсе не нашли — вместо неё использовали другую, с похожими символами.

Но всё обошлось, сигнал к сбору Ковена был отправлен — и Тальф изо всех сил надеялся, что колдуны внимут зову. Надеялся — но ни капли не верил, что это произойдёт.

— Идёмте, проверим остальное, — некромант направился к люку. — Клаус! Мы уходим!

Откуда-то из темноты, наполненной зеленоватыми силуэтами предметов, раздался громкий чих и в ту же секунду над одним из них зажглись два глаза.

— Иду! Крысиная часть меня просто в восторге от этого места. Я бы тут остался жить. Столько всего можно облазить, столько всего можно обнюхать!.. К тому же тут столько готовых нор — просто с ума можно сойти.

— Не уходите далеко, — попросил Кассиан студентов, когда они спустились в обитель магистра. — Нам, возможно, ещё понадобится помощь.

Тальф стоял, крепко задумавшись, и смутился, когда заметил, что рассматривает кресло, в котором Хейлер провёл последние годы посмертия. Самого магистра давно вынесли в усыпальницу под Замком и положили в каменный саркофаг. Кабинет тоже изменился: пропали личные вещи, с окон сняли чёрные занавески. О присутствии Хейлера напоминала только пара длинных седых волос на коричневой спинке кресла и привязанный к столу вскрытый мертвец, с любопытством глядящий на колдунов.

Кассиан спросил что-то, но Тальф не расслышал, слишком погружённый в размышления.

— Что?..

— Я говорю, что мы будем делать теперь?..