Постскриптумы

Телеграфист. Мы берем за то, что доставляем корреспонденцию быстрее, чем почта, мэм. Вы можете послать телеграмму в 10 слов всего за двадцать пять центов.

Юная леди. Дайте мне еще один бланк, пожалуйста. Я думаю, одного хватит.

Через пять минут напряженной работы она представляет следующее:

«Кольцо ужасно красиво. Приходите ко мне как только сумеете. Ваша Мэми».

Телеграфист. Здесь одиннадцать слов. Это будет стоить тридцать центов.

Юная леди. Ах, какая жалость! Я как раз хотела на эти пять центов купить жевательную резинку.

Телеграфист

. А вот посмотрим. Вы можете выбросить слово: «ужасно» — и все будет в порядке.

Юная леди. Но я не могу его выбросить! Вам следовало бы посмотреть на это кольцо. Я лучше дам вам 30 центов.

Телеграфист. Кому вы посылаете телеграмму?

Юная леди. Вы, кажется, слишком любопытны, сэр!

Телеграфист. Уверяю вас, мой вопрос не носит личного характера. Нам необходимы имя и адрес, чтобы знать, куда доставлять телеграмму.

Юная леди. Ах, да! Я не подумала об этом.

Она надписывает имя и адрес, платит 30 центов и уходит. Через двадцать минут она появляется снова, задыхаясь от быстрой ходьбы:

— Ах, я совсем забыла… Вы уже отослали?

Телеграфист. Да. Десять минут тому назад.

Юная леди. Такая жалость! Я совсем не то хотела сказать. Вы не можете протелеграфировать, чтобы изменили?

Телеграфист. Конечно. И у нас есть прелестные духи: фиалка. Не прикажете ли спрыснуть телеграмму?

Юная леди. О, да! Вы так любезны! Я непременно буду посылать все свои телеграммы через вашу контору — вы до такой степени обязательны! Всего хорошего.

Отклоненная возможность

Фермер, живущий приблизительно в четырех милях от Хаустона, как-то на прошлой неделе заметил во дворе незнакомца, который вел себя не совсем обычным образом. На нем были парусиновые штаны, засунутые в сапоги, а нос у него был цвета прессованного кирпича. Он держал в руке заостренную палку фута в два длиной, втыкал ее землю, и, поглядев через нее в разных направлениях, переносил ее в другое место и повторял ту же процедуру.

Фермер вышел во двор и справился; что ему здесь нужно.

— А вот обождите минутку, — сказал незнакомец и, прищурившись, поглядел через палку на курятник. — Так. Это будет пункт Т. Видите ли, я принадлежу к разведывательному отряду инженеров, который проводит новую линию из Колумбуса, Огайо, до Хаустона. Понимаете? Остальные парни там за холмом с обозом и багажом. Свыше миллиона основного капитала. Понимаете? Меня послали вперед, чтобы найти место для большого узлового вокзала, стоимостью в 27.000 долларов. Стройка начнется как раз от вашего курятника. Я даю вам намек — соображаете? Требуйте основательно за этот участок. Тысяч пятьдесят они выложат. Почему? Потому что деньги у них есть и потому, что они должны строить вокзал в том самом месте, которое я укажу. Понимаете? Мне нужно ехать сейчас в Хаустон оформлять заявку, да забыл взять пятьдесят центов у казначея. Казначей — низенький человек в светлых брюках. Вы можете дать мне 50 центов, а когда парни подъедут попозже, скажите им, и они вам вернут доллар. Вы можете даже спросить с них пятьдесят тысяч, если…

— Брось эту палку через забор, возьми топор и наколи ровно половину этих вот дров — и я дам тебе четверть доллара и ужин, — сказал фермер. — Улыбается тебе это предложение?

— Вы хотите отклонить возможность отдать часть своей земли под вокзал и получить за нее..?

— Да. Эта часть земли мне нужна под курятник.

— Вы, значит, отказываетесь взять за нее 50.000 долларов?

— Значит. Ты будешь колоть дрова или мне свистнуть собаку?

— Давайте ваш топор, мистер, и покажите, где дрова. Да велите вашей миссис поджарить лишнюю сковородку оладий к ужину. Когда эта железнодорожная линия Колумбус-Хаустон пройдет перед самым вашим забором, вы пожалеете, что не воспользовались моим предложением. Да скажите ей, чтобы она не пожалела к оладьям патоки и топленого масла. Понимаете?

Нельзя терять ни минуты

Молодая мать из Хаустона влетела на этих днях в страшном возбуждении к себе в квартиру и крикнула своей матери, чтобы та как можно скорее поставила на плиту утюг.

— Что случилось? — спросила та.

— Томми укусила собака, и я боюсь, что она бешеная. Ах, поторопись, мама! Не теряй ни минуты!

— Ты хочешь попробовать прижечь ранку?

— Нет — я хочу отутюжить голубую юбку, чтобы ее можно было надеть к доктору. Скорее, мама! Скорее!

Поразительный опыт чтения мыслей

Как ужасно было бы жить, если бы мы умели читать в мыслях друг друга! Можно с уверенностью сказать, что при таком положении вещей люди думали бы не иначе, как шепотом!