Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!

Я внимательно посмотрел на своих товарищей и вздохнул, прекрасно понимая их состояние. Мы все ходим по краешку клинка и прекрасно понимаем это. Также я очень хорошо понял одну непреложную истину еще из той жизни: если ты что-то задумал – иди до конца! Многие ругают одного из действительно великих людей моей истории – Сталина. Да, у него были промахи и куча ошибок, но ведь дай он слабину в свое время, и нашей страны уже не было бы! Так почему же я в самый ответственный момент – тьфу, в один из самых ответственных моментов – наших свершений должен дать слабину? Не бывать этому!

«Как бы не надорваться тебе, Ванечка», – противно прошептал голосок внутри меня.

– Мы сделаем следующее, – сказал я, набрал воздуха в легкие и на едином дыхании выпалил: – Я, как и планировалось, поеду в Европу, а вы тем временем соберете группу людей, болееменее знакомых с горами (или найдете им проводника из указанных мной мест) и пошлете на описки. И сделаете это так, чтобы ни одна душа об этом не узнала.

– Отлично! – заулыбались друзья, чувствуя, как с их плеч свалилась огромная ноша, целиком и полностью взваленная на меня.

«Конечно, хорошо», – грустно улыбнулся я про себя, понимая, что все действительно важные решения мне придется принимать самому. Только одному…

– Хорошо, раз уж с делами разобрались, то, я думаю, у нас есть пара свободных минут, и мы сможем перекусить, раз уж время…

Договорить я не успел: двери зала распахнулись, и в него вошел грязный и уставший Александр.

– Что с тобой?! – спросил друга Прохор, вставая с кресла.

– На нас напали разбойники по дороге домой, – устало прошептал он.

– А где же Артур? – спросил графа Николай.

– Он ранен, сильно ранен. Именно из-за этого мы так задержались. Я не знаю, как долго он протянет. Но он перед смертью хотел бы увидеть всех вас еще раз, а особенно тебя, Алексей, – тихо сказал Саша, обессиленно падая в кресло Прохора.

– Какая, на хрен, смерть?! Ты о чем говоришь?! – не сдержался Прохор.

– Тише, нам надо срочно увидеть Артура, я только заскочу ненадолго к Юле: думаю, что если кто и поможет, то только она, – тут же взяв себя в руки, сказал я, вставая со своего места. – Раз уж меня смогла вылечить…

– Точно! А мы тогда сейчас же пойдем к барону. Где он сейчас? – спросил Николай.

– В малом приемном зале, дальше нести его было уже нельзя, рана начала открываться, – виновато ответил помещик, как и все, вставая со своего места.

Глава 8

Середина мая 1709 года от Р. Х.

Места близ Смоленска

Бригада боярина Третьяка

Мысли молодого полковника путались и не хотели приходить в порядок, рука дрожала и не желала писать каждодневные заметки в дневник. Привычка записывать события, прошедшие за день, появилась у витязя с тех пор, как наследник Петра приказал ему ежедневно подавать отчет о работе и состоянии дел. Незаметно для себя Прохор втянулся в эту рутину и только спустя пару месяцев заметил, что все эти записи помогают ему раскладывать по полочкам мысли и идеи, попутно давая возможность зрительно видеть результат проделанной работы в форме отчета самому себе.

Уже прошел почти месяц с тех пор, как командующий витязей вместе с тремя полками выдвинулся маршем в сторону Смоленска, где их ожидало еще несколько полков. Слякотные весенние дороги по мере приближения к югу России оставались позади, уступая место пыли и духоте. Единственным плюсом южной части России была, конечно, природа. Здесь уже вовсю цвели деревья и радостно щебетали птахи, что ложилось бальзамом на сердца воинов, давно не видевших такой красоты.

Но даже красота окружающего мира не могла до конца развеять смутное беспокойство командира батальона витязей, чуть-чуть не дотянувшего до полка. Хотя ранение Артура и оказалось не смертельным благодаря девушке Алексея, Прохор понимал, что незамеченным оно не останется и виновные обязательно найдутся. Хотя ведь когда было совершено нападение на царевича, виновные не были пойманы…

«Чтоб их всех черти в ад утащили!» – зло сплюнул Прохор Митюха, убирая письменные принадлежности в небольшой тубус.

Писать заметки в таком состоянии полковник был просто неспособен. Злость на самого себя почему-то не проходила, а только усиливалась, будто именно от него зависело нападение на друзей. Правда, Алексей, до поры до времени ехавший вместе с бригадой России, развеял часть сомнений своего друга и младшего брата. Но все равно обидно чувствовать себя неспособным изменить такую, казалось бы, незначительную вещь, как секунда времени…

– Господин полковник! Вас вызывает его милость господин бригадир! – зашел в шатер командира витязей молодой адъютант бригадира Третьяка, за которым следовал один из лейбшицев (телохранителей) полковника.

«Боже, ну что за наказание? Отдохнуть и то не дадут!» – подумал про себя Прохор, закрывая кожаный тубус.

– Хорошо, я сейчас буду, – ответил витязь, поправляя портупею.

Получив ответ, адъютант тут же умчался исполнять свои обязанности, оставив полковника наедине с лейбшицем.