Поступь хаоса

– Что за мерзость такая? – спрашиваю я, морщась от вони.

– Примочка, – отвечает Джейн. – От озноба и лихорадки.

– Воняет!

– Злой жар злого запаха боится. Клин клином, – говорит она таким тоном, будто это все знают.

– Злой жар? Жар не злой. Просто жар.

– Ага, и примочка его прогонит.

Ну дает тетка! Она не сводит с меня широко распахнутых глаз, и вскоре мне становится не по себе. Так выглядит Аарон, когда пришпиливает тебя к стенке, когда кулаками вбивает проповедь тебе в голову, когда своими наставлениями загоняет тебя в яму, из которой можно и не выбраться.

Безумный взгляд.

Я пытаюсь отогнать эту мысль, но Джейн не подает виду, что все слышала.

– Мне пора, – повторяю я. – Огромное спасибо за еду и примочку, но я должен идти.

– Нетушки, сэр, по этим лесам бродить нельзя, – возражает Джейн, все еще таращась на меня немигающим взглядом. – Опасно там, опасно!

– Что значит «опасно»? – Я чуть отползаю назад.

– Впереди такие деревни, – поясняет Джейн, еще сильней выпучив глаза, как будто ей не терпится рассказать, – в которых все жители свихнулись! От Шума, вестимо. В одной все носят маски, чтоб никто их лиц не видел. А в другой народ только и делает, что целыми днями поет. В третьей у всех домов стены из стекла, а сами люди голышом ходят – мол, никаких секретов у них в Шуме нету, понял?

Джейн придвинулась ближе, и я теперь чувствую ее вонючее дыхание – хуже примочки, честное слово, – а за словами слышу тишину. Как это возможно, а? Как тишина может быть такой громкой?

– В Шуме можно хранить секреты, – говорю я. – Какие угодно и сколько хочешь.

– Да оставь ты пострела в покое! – прикрикивает Уилф на Джейн.

Улыбка сползает с ее лица.

– Ну, извиняй, – чуточку брюзгливо говорит она.

Я приподнимаюсь – сил у меня теперь побольше: поел все-таки. А может, и вонючая тряпка свое дело делает.

Мы немного приблизились к каравану, так что я теперь вижу чьи-то спины и головы и слышу Шум болтающих мужчин, перемежаемый тишиной женщин – она похожа на валуны в ручье.

Время от времени кто-нибудь из них, обычно мужчина, оглядывается на нас, и я чувствую, как меня изучают, как пытаются понять, из какого теста я сделан.

– Мне надо найти Виолу, – снова говорю я.

– Девчушку-то? – спрашивает Джейн.

– Да. Спасибо вам большое, но мне пора.

– Да у тебя ведь жар! И деревни впереди чудные!

– Будем надеяться, мне повезет. – Я развязываю грязную тряпку. – Пошли, Манчи.

– Нельзя тебе идти! – Глаза Джейн распахиваются еще шире, на лице тревога. – Армия…

– Это моя забота. – Я поднимаюсь и уже хочу спрыгнуть с телеги, но меня по-прежнему шатает, так что приходится немного перевести дух.

– Тебя схватят! – повышает голос Джейн. – Ты ж из Прентисстауна…

Я вздрагиваю.

Джейн хлопает себя по губам.

– Женщина!!! – вопит Уилф, оборачиваясь к нам с облучка.

– Я не хотела… – шепчет она.

Но поздно. Слово уже скачет от одной телеги к другой – как мне знакомо это чувство, когда не только слово, но и все сопутствующие чувства передаются от человека к человеку. Все, что они обо мне знают или думают, что знают. Изумленные взгляды буравят нашу телегу, быки и лошади постепенно останавливаются.

И вот к нам прикованы уже все взгляды и Шум.

– Ты кого там везешь, Уилф? – спрашивает мужской голос с ближайшей телеги.

– Хворого мальчика! – кричит в ответ Уилф. – Совсем спятил от жара. Не знает, что несет!

– Правду говоришь?

– Да, конечно! Хворый пострел, только и всего.

– А ну покажите, – раздается женский голос. – Мы хотим на него взглянуть.

– Вдруг он шпион? – чуть не визжа, спрашивает другая женщина. – И приведет армию прямо к нам!

– Не нужны нам шпионы! – доносится голос еще одного мужчины.

– Да это Бен! – упорствует Уилф. – Он из Фарбранча родом. Кошмары ему снятся: как армия проклятого города убивает его родных. Я ручаюсь за мальчишку!

Примерно на минуту воцаряется тишина, но Шум гудит в воздухе, как рой пчел. Все смотрят на нас. Я пытаюсь вызывать в голове лихорадочный бред, думая о завоевании Фарбранча: это несложно, и сердце сразу заходится от боли.

Тишина громкая, как рев толпы.

А потом все кончается.

Медленно-медленно быки и лошади снова трогаются с места; люди еще оглядываются, но они уже двинулись в путь и скоро перестанут слышать мой Шум. Уилф тоже трогает, вот только его быки идут медленней остальных, чтобы наша телега отстала.

– Ох, прости! – опять шепчет Джейн. – Уилф велел мне помалкивать, но я…

– Ничего страшного, – говорю я, лишь бы она замолчала.

– Ты уж прости, сынок, прости…

Телегу тряхнуло: Уилф остановил быков. Он дожидается, пока караван отъедет подальше, спрыгивает с облучка и подходит к нам.

– Никто не слушает Уилфа, – говорит он, выдавливая на лице улыбку. – Но если уж слушают, то верят!

– Мне надо идти!

– Ага. Тут теперь небезопасно.

– Простите меня… – все твердит Джейн.

Я спрыгиваю с телеги, Манчи за мной. Уилф берет сумку Виолы и открывает. Джейн понимает его без слов: набирает полные горсти сушеных фруктов, хлеба и складывает все это в сумку, а сверху добавляет вяленого мяса.

– Спасибо, – говорю я.

– Надеюсь, ты ее найдешь, – говорит мне Уилф, закрывая сумку.

– Я тоже надеюсь.