Поступь потерянных душ III: Экспансия

Череп ворвался в здание в ворохе снега. Удерживая одной рукой тяжёлый плазмер, второй схватил, а затем и отшвырнул с прохода перекрывающую его балку.

– Вторая пара, ходу!

Череп не боялся, что в просторном холле здания на него выскочит неизвестный враг. Мухи, залетевшие в помещение и соседние окна, транслировали в интерфейс мирную картинку всеобщего запустения.

Пират и Татошка забежали в помещение через несколько секунд, следом повинуясь команде, как обычно тихо просочился Крыс и его напарница Сойка.

– Не расслабляем булки. Минуту слушаем-наблюдаем, затем действуем.

Череп не стал отдавать лишних команд, ни к чему бестолку сотрясать воздух. План строения они получили ещё в общине, успели прикинуть, кто и что будет делать на месте. Крыс и Сойка проведут разведку помещений вплоть до нужной точки. Татошка под их охраной проверит, осталось ли оборудование работоспособным. Пират на их же этаже заляжет в длинном коридоре, а сам Череп останется на крайнем пролёте лестницы. С плазмером там конечно не развернёшься, но костюм, как и протезы Черепанова сами по себе оружие, если кто-то не шибко крупный полезет – быть ему битым.

Ну, а пока, люди слушали и смотрели. Тихонько подвывал ветер, промораживая здание, в арке входа падали жирные хлопья снега.

– Время. Приступаем.

Последняя команда и закрутилось-завертелось. В душе каждого вошедшего в здания натянулась струна сосредоточенности и решимости. Коридоры, лестницы, комнаты, любой угол, любая гора хлама, что угодно могло таить в себе опасность. При такой работе нельзя останавливаться и задумываться о происходящем. Идти вперед, не забивая голову лишними мыслями и доверяя напарнику спину – единственно верный выбор. Если начнёшь думать, придёт страх, заколотиться в груди сердце, станешь дёрганным и невнимательным, уязвимым. Но даже если не запускать в душу страх нервы всё равно натянуты, будто гитарные струны. Тронь их, и они зазвучат, благим матом или испуганным предсмертным криком.

Череп не зря гонял в вирте всю команду до седьмого пота. Они действовали как слаженный и невероятно откалиброванный механизм. Не прошло и семи минут как на занявшего свою точку лидера посыпались доклады.

– Всё чисто!

– Закрепились!

– С виду повреждений нет, приступаю к работе!

– Позиция Ok командир!

Череп тем временем улыбнулся и облокотился на стену, контролируя лестницу. Всё шло хорошо, а ведь он до последнего переживал, что смерть Караганды и Седого подкосит отряд. Думал, что ребята станут нервными, дёргаными. Хорошо, что он ошибся.

Но если бы он знал что происходит с Крысом, он бы не улыбался.

***

Тёплые…быстрые… но недостаточно.

Крыс сидел на корточках перед входом в помещение, где над аппаратурой шаманил Татошка и мелко дрожал.

Моё тепло…МОЁ!!!

– Крыс?

Разведчик встрепенулся, голос Сойки вырвал его из транса.

– Что? Прости, не расслышал.

– Ничего, мне показалось, что ты что-то сказал.

– Нет, всё в порядке.

Девушка, выглянувшая из зала, шагнула обратно и скрылась за косяком.

Тепло!!!…Тепло!!!…

Стая бежала по улицам города. Неслась, сопровождаемая туманом и снежной взвесью. Позади, остались трупы мутопсов, обескровленные, высушенные словно мумии. Впрочем, эти следы охоты быстро заметал снег.

Разведчик не мог рассказать своим друзьям, что с ним происходит. Не мог, хоть и должен был. Он понимал, что подводит их одним только молчанием, но рассказать правду не мог. Предвидел виноватые улыбки. Предвидел мягкий отказ о следующей ходке. Знал, что стал слабым звеном. Стоит им догадаться о его слабости и дорога в рейды для него будет закрыта.

А ещё он боялся. До жути, до бешеного тремора в конечностях. Боялся, что его увидят. Посмотрят с той стороны те, что приходят к нему ежедневно. Они искали его, как и её. Искали постоянно, но Сойка не чуяла, не понимала, не была способна понять. Иначе бы не вела себя так спокойно.

Иногда Крысу казалось, что он сходит с ума. Ужас из тумана приходил к нему ежедневно. Сначала скользкий и неприятный, затем жаркий и удушливый, доводящий до паники, разный. Ему было без разницы, каким делом занят разведчик, спит он, ест, или ведёт беседу. Но ночью всегда становилось тяжелей. Ночью ужас ширился, захватывал всё вокруг, заставлял тихонько звать на помощь, и бродить, бродить, бродить внутри тумана. Не зная спокойствия, не зная выхода, ожидая, когда отпустит.

Иногда они подбирались очень близко. Проводники той силы, что нанесла свою метку на тело старателя. Тогда они начинали дрожать от восторга – столько тепла! Моё! Моё!

– Моё!

Парень вздрогнул и очнулся от звука собственного голоса. Снова выглянула Сойка, подошла к другу, молча, присела рядом, взглянула в его глаза и пощупала лоб.

– Ты весь горишь. Иди к Татошке, отдохни.

– Нет, я…

– Иди. Ребята поймут, а я сама понаблюдаю, потом сменишь меня.

Проводив Крыса взглядом, Сойка покачала головой и сосредоточилась на картинке в интерфейсе. Часть дронов была под контролем Пирата, ещё часть на ней. Вместе они могли спокойно наблюдать за тем, что происходит снаружи, не высовываясь из здания.