Поступь смерти

Рози понимала, почему он носит пистолет Руфуса Барроуса, а второй держит в запасе. Это было странно, но казалось что Руфус каким-то образом сам участвует в бою. Когда-нибудь, когда в Соединенные Штаты вернется покой, Руфус будет признан героем, ему, наверняка, поставят памятник, не просто как память о нем, но как символ мужества, самопожертвования и патриотизма в самом полном смысле слова.

Хотя было похоже на то, что Руфус Барроус напрасно пожертвовал собой. Зло побеждало. Но если эту кассету можно получить, пусть даже невероятно высокой ценой, и если с огромными усилиями записанную на ней информацию удастся передать народу, чтобы свалить проклятый режим Романа Маковски — это уже будет памятником.

Рози вошла в палатку. На ней были вытертые джинсы и черная футболка под полинялой черной курткой. Под мышкой у нее была маленькая плечевая кобура, где висел «смит-и-вессон». Она ничего не сказала, только улыбнулась и начала переодеваться. Расстегнула брюки, и Холден заметил, что «Кольт», который она обычно носила в сумочке, заткнут за пояс. Рози отложила пистолет и стащила с себя джинсы. Одев черные форменные брюки, в которых она всегда ходила на операции, женщина сказала как нечто само собой разумеющееся:

— Почему бы мне не пойти с тобой внутрь?

Холден точил нож и даже не взглянул на нее.

— Ты уже два раза спрашивала, и я тебе два раза объяснял. Ты должна быть снаружи и координировать контратаку против президентских сил, когда я буду выходить из дома. А если ничего не выйдет, то нет никакого смысла погибать нам обоим.

— Если ты умрешь, я тоже не хочу жить, — сказала она таким тоном, как будто говорила, который час.

Она отвернулась, застегивая молнию на брюках. Холден знал, что она сделала это не из скромности.

— Я люблю тебя и чувствую то же самое, и ты это знаешь. Но если мы умрем оба, организация распадется. А так они пойдут за тобой!

— Они идут за тобой, Дэвид.

— Они идут за мной, благодаря тебе и Руфусу. Но если я умру, ты опять станешь их вожаком. Ты сама в этом убедилась, когда Борзой держал меня в плену в Перу, а тот рейд на острове никто бы не провел лучше. Ни я, ни Руфус, никто. А если мы оба умрем сейчас, то это значит, что мы важнее чем то, ради чего мы рискуем жизнью все это время.

Не успев застегнуть брюки, Рози повернулась и бросилась к нему.

Он обнял ее, целуя в волосы…

Пар поднимался от ее дыхания и она плотнее застегнула куртку. Они добрались до аэродрома довольно быстро, никто не прятал оружия. И она и Дэвид открыто держали в руках свои М-16. У нее за спиной торчало дуло «Узи», того самого полуавтоматического «Узи», который дала ей Келли Мартинес, нож был засунут за ремень кобуры, которая висела под мышкой. У Дэвида в руке был «Магнум» Руфуса Барроуса.

— Рози.

— Что?

Она взглянула Дэвиду в лицо.

«Боже мой, а как он красив, — подумала она. — Темные глаза, вьющиеся волосы».

Пэтси Альфреди что-то кричала им.

— Пэтси говорит, что от Лема только что пришло со общение.

— Хорошо.

Дэвид помахал Биллу Раннингдиру, который должен был вести микроавтобус, и направился к командному пункту, а точнее к командной палатке.

Они вошли. В палатке было тепло, и Рози расстегнула куртку. Пэтси взяла со стола пару наушников.

— Митч только что передал это по телефону. Это сообщение от группы Дэна в Северной Каролине. Точнее, от его дочери, Марси.

— Она заместитель Дэна, правда? — перебил Дэвид, глядя на Рози.

— Да, и, по-моему, неплохой заместитель. Но я слышала, что она слишком невыдержанная. Мне рассказывали, что один раз ее чуть не повесили.

Рози взглянула на Пэтси.

— Что ей нужно?

— У нее личное сообщение для Дэвида. Я его зашифровала. Наверное, не стоило.

Пэтси пожала плечами и отдала Дэвиду шифровку. Дэвид посмотрел на Рози и начал читать вслух.

«Дэвид, я надеюсь, вы меня помните. Меня зовут Линда Эффингем. Мы встречались на вашей свадьбе с Элизабет. Мы с ней были самыми близкими подружками в школе: две богатые девчонки, которые считали, что они самые хорошенькие. Элизабет прекратила ходить на вечеринки и вышла замуж по любви. Будь я умнее, я бы нашла себе мужчину и сделала бы то же самое. Я со многими встречалась, но у нас никогда не было так, как у вас с Элизабет. Мы дружили с Элизабет все эти годы, но я слишком поздно узнала о ее смерти и не попала на похороны. Я подумала, что если я позвоню вам или приеду, — это напомнит вам то, что вы хотите забыть. Хотя сейчас я понимаю, что если любишь кого-то, то вовсе не хочешь его забыть.