Посты сменяются на рассвете

Однако такая организация существовала. Об этом свидетельствовали те несколько радиограмм, которые удалось записать службе перехвата, а затем и расшифровать с помощью кодовой книги — повести «Бай Ганю». Ключом к расшифровке послужил листок, обнаруженный в момент ареста на столе Александра Пеева.

Генерал Стоянов внимательно, слово за словом вчитывался в тексты радиограмм. В той, что была найдена в кабинете адвоката — она поступила из Москвы, — говорилось:

«Донесение о планах германского командования чрезвычайно ценное. Объявляю благодарность Журину. Желаю дальнейших успехов. Сокол».

Уже этот текст настораживал. Планы германского командования? Благодарность Москвы?.. Стоянов понимал, что заслужить благодарность советского Центра не так-то просто. Но следующие радиограммы ввергли генерала в смятение. Их было всего около десяти, перехваченных с первых чисел апреля по шестнадцатое включительно. Однако в них содержалось огромное количество самой разнообразной и сугубо секретной информации: о продвижении воинских эшелонов через Софийский железнодорожный узел; о дислокации германских войск на Черноморском побережье и выходе в море военных кораблей с баз Бургаса и Варны; о переброске германских дивизий из Греции на восточный фронт; об отношениях Германии с Турцией...

Особенно озадачили Стоянова три радиограммы. Одна — донесение из самой Германии:

«В Магдебурге, в зоне Среднегерманского канала, расположены крупные склады продовольствия и горючего».

Эта шифровка была передана накануне ареста Попова. Другая:

«Донесение Журина. Военный министр Михов сообщил членам военного совета, что во время посещения им главной штаб-квартиры Гитлера на восточном фронте фюрер лично рассказал о подготовке небывалой по своим масштабам стратегической наступательной операции, которая начнется в середине лета. Танковые соединения Гота нанесут удар на центральном участке фронта. К тому времени войска будут оснащены новым оружием. Детали плана уточняются».

Донесение было передано в Москву в самом начале апреля. И третья радиограмма:

«Журин сообщил, что царь Борис в сопровождении начальника генерального штаба Лукаша посетил ставку Гитлера. Подробности следуют».

Радиограмма датирована пятнадцатым апреля, накануне ареста, — и именно в этот день царь и генерал Лукаш вернулись из Германии!.. Значит... Значит, подпольная организация располагает огромными связями, охватывающими не только военный аппарат, но даже и самые приближенные к царю круги. И это — донесения за неполные две недели. А что содержалось в предыдущих радиограммах? Как давно действует в Софии разведгруппа? И самое главное: откуда она получает информацию?.. О железнодорожных перевозках — пусть от рабочего Василева. О передвижении войск — от писаря Владкова. Но остальную? Из самого рейха? Из дворца? И прежде всего — кто такой Журин, сообщавший факты, представляющие особую военную тайну?

К сожалению, доктор Делиус прав: арестованные молчат. Радист в лазарете. И с адвокатом они тогда переусердствовали — он тоже не скоро придет в себя... Кочо вспомнил, что произошло в той каморке за дверью комнаты следователя, даже уловил запах крови. Глаза его снова помутнели.

— Доктор Делиус! — войдя в кабинет, доложил адъютант.

— Проси. — Стоянов провел ладонью по лицу, сгоняя оцепенение.

Абверовец, как всегда, был отутюжен и вычищен. Сейчас, поутру, — в светло-сером костюме с неизменным белым накрахмаленным платком, выглядывающим из нагрудного кармана.

— Какие новости? — спросил он, располагаясь в кресле и доставая мундштук.

— Группа обезврежена. Рация прекратила работу.

— Та-ак... — многозначительно протянул Делиус. — А кто такой Журин? — Из-за стекол его глаза смотрели на генерала холодно.

«Он все знает! — с раздражением подумал Стоянов, — Он тоже ведет расследование, не доверяя нам. И получает все из первых рук. Кто работает на него? Недев? Или этот прохвост-следователь?..» Возмущаться бессмысленно. Стоянову известно, что и за ним самим гестапо и абвер установили слежку.

— Кто такой Журин, мы пока не знаем, — ответил генерал.

— Не знаете? С-союзнички, нечего сказать! — с издевкой проговорил немец. — А вы знаете, ч т о  этот мифический Журин передал противнику?