Посвященный (СИ)

   За обильным столом он не приглядывался к изыскам кулинарии - лопал все подряд, налегая в основном на мясные блюда. Греки только восхищенно цокали языком и подкладывали Алеше новые куски. Запив неимоверное количество снеди добрым кувшином виноградного вина, литра на три, юноша не без помощи хозяев выбрался из-за стола.

   - Мне с часик отдохнуть? - пролепетал он, засыпая на ходу.

   Браться заботливо поддерживая гвардейца под локотки, отвели его в гостевые покои и уложили спать, предварительно сняв с него сапоги.

   Алеша ничего не чувствовал - он спал. Его организм, не окрепший в новом состоянии Посвященного, требовал отдыха. Одоевский проспал до вечера. Проснувшись, оделся и сходил проведал больного.

   Грек дрых сном младенца, очевидно не просыпался. Алеша придвинув табурет к кровати, провел лечебный сеанс, удивляясь своей огромной внутренней энергии. Золотые искорки сыпались с его ладоней на спину больного, но не обжигали.

   Проведя получасовой сеанс, Алеша выйдя из помещения наткнулся на Илону, явно его поджидавшую.

   - Что с отцом? - не удержалась от вопроса девушка.

   - С ним все в порядке - спит.

   - Господин офицер говорит правду? - лукаво сверкнула глазами красавица.

   - Конечно правду, зачем мне врать - возмутился юноша.

   Илона стремительно подбежала и жарко поцеловала Одоевского в губы. Алеша не удержался, обнял гречанку - молодых людей просто бросило в объятия друг другу. После нескольких страстных поцелуев Илона мягко отстранила Алешу от себя.

   - Альёша, спасибо тебе, что ты обратил внимание на бедную девушку, но дальше общаться нам никак не можно.

   - Почему?

   Нежно глядя на юношу, ответила с шокирующей откровенностью:

   - Боюсь не выдержу и отдамся тебе прямо у порога спальни отца.

   Она покраснела, опустив глаза. Алеша с нежностью погладил ее по голове и поцеловал в щеку.

   - Илона, я поехал в роту, завтра с утра к вам заскочу, нужен еще лечебный сеанс.

   - Я тебя провожу, Альёша.

   На следующее утро, отдав распоряжения своему заму, лейтенанту Березе, гвардеец поскакал в Скопье. За два часа до этого, в доме Костакиса произошли любопытные события.

   Николас Костакис, проснулся с рассветом, ощущая себя молодым юношей, а не пятидесятилетним мужем, умудренным жизнью. Он бодро вскочил с кровати, ощущая только два момента дискомфорта - хотелось по малой нужде и кушать. Николас, напялив на ноги мягкие чувяки, неслышно спустился вниз. Облегчился в отхожем месте, умылся и поспешил на кухню.

   Кухня типичная для всех македонцев, представляла собой большое светлое помещение с огромным очагом в углу и небольшой печью. На стенах, на деревянных колышках висели связки лука, чеснока, красного перца, сушеных грибов, пучки каких-то трав. На кухне пахло до того вкусно, что у Николаса заурчало в животе. Он решительно шагнул к домашнему "холодильнику" - так называли объемистый шкапчик, в нем хранили жареное и копченое мясо, а также несколько кувшинов вина, чтобы находилось всегда под рукой. Достал из шкапчика жаренный бараний бок и небольшой кувшинчик красного вина. На столе нашлись вчерашние лепешки, лежавшие в глубоком глиняном блюде, покрытые холстиной. Николас, утвердясь за столом, принялся за трапезу - никогда еще еда не доставляла столько удовольствия. Насытившись, похлопал себя по небольшому животику и перекрестился, коротко помолясь единому Творцу.

   В это раннее утро какая-то мысль подспудно не давала ему покоя, постоянно ускользая из сознания. Мысленно махнув на себя рукой, стал подниматься по лестнице и тут грека словно молния ударила - он стоял и тупо разглядывал свои ноги.

   - Дурак и идиот - подумал Николас, я должен лежать в постели беспомощный и с жуткими болями в спине.

   Не выдержав такой эмоциональной нагрузки, грек хлопнулся задницей на ступеньку. Просидев минут пять и, придя в себя, вскочил и помчался в свой кабинет. Сидя за рабочим столом, принялся размышлять:

   - Значит его вылечил тот русский офицер. На вид совсем молодой человек, а такой талант, да ему цены нет. - Николас Костакис умеет быть благодарным - и грек достал из потайного места ларец и полотняный мешочек. Высыпал содержимое на стол, затем пересчитал раскатившиеся золотые монеты. Их оказалось 1550 штук. 50 дирхем оставил на хозяйство, а остальные ссыпал в ларец. В награду Костакис отдал бы гораздо больше, но остальная наличность находилась в деле.

   Николас крепко задумался - чем же еще наградить спасителя. Он скреб в затылке, прохаживался по кабинету и нашел. От радости грек подпрыгнул в воздухе. Посмотрев в окно, узрел, что солнце поднялось на два пальца от горизонта - Николас возмутился:

   - Почему собственно все спят? - Он-то на ногах.

   Неспешной рысцой двигался Алеша к особняку Костакиса. Выбравшись по еле заметной тропке на большую дорогу, езда пошла ровнее. Мимо проплывали оливковые деревья, кусты орешника кучковались отдельно, всюду возделанные поля с кукурузой и пшеницей, большие площади занимали виноградники.

   - Надо взять у македонцев черенки винограда, может привьются на нашей земле - мимоходом подумал юноша.