Посвященный (СИ)

   - Ну у страха глаза велики, Илона, наверное, перепутала и напал один турок, всего навсего, да еще и без оружия поди.

   Алеша, обгладывающий кроличью ножку, спокойно заметил:

   - Нет, Илона верно рассказала - турецких солдат действительно было девять человек - четверых я убил, пятеро сдались в плен. - Ох и испугался я тогда.... за Илону, но она молодец, не растерялась - туркам досталось от ее кнута.

   Вот здесь македонцев достало - они видели, молодые люди не врут, хотя непонятно - один русский офицер, пеший, без сабли, справился с девятью солдатами. А то, что он признался, что испугался в тот момент вообще не лезло ни в какие ворота. Да, гордому греку проще себе язык откусить, чем признаться в собственной трусости.

   Мужчины рода Костакисов явно чувствовали себя не в своей тарелке. Первым опомнился хозяин.

   - Альёша, мы правильно тебя поняли, что у тебя кроме ножа и пистоля не нашлось другого оружия?

   - Совершенно верно.

   - И ты смог поразить турка на расстоянии в двадцать пять шагов?

   - Да, так и было.

   Альёша, не сочти за оскорбление, а не мог бы ты продемонстрировать свое умение владеть ножом, кстати я не вижу его у тебя на поясе?

   - Николас, прикажите, этот виноградный листик примостить на столбе ворот.

   Из-за стола сорвался младший сын Андреас. То, что произошло потом и чуть позже, прочно вошло в легенду о непобедимом русском офицере Альёше.

   Одоевский встал, подошел к краю террасы, момент броска не увидел никто, только и заметили короткую стальную молнию и глухой звук удара. К воротам бросились все.

   - Ну, чисто дети - подумал юноша.

   Николас, мощный мужик, высокий по здешним меркам - рост около 170 см - пыхтел минуты три прежде чем мог вытащить клинок, пришпиливший листок к столбу.

   Возбужденно переговариваясь, мужчины вернулись за стол и хозяин с поклоном отдал нож Одоевскому.

   - Прости за наше недоверие, Альёша, но мы никогда не видели раньше такого. - Очень метко и чересчур большое расстояние. - Еще раз прошу нас извинить, но объясни нам, как ты мог застрелить сразу трех турок из одного пистоля?

   Одоевский пожал плечами и, достав из кобуры пистолет Стечкина, передернул затвор.

   - Бах-бах-бах-бах - хлопнули четыре выстрела, Алеша стрелял не целясь в макушку воротного столба, чтобы не ранить случайных прохожих.

   Греки открыли рот, естественно, такого оружия им видеть не доводилось. После некоторого шока, подтащили скамью к воротам - смотрели результат стрельбы. Симметричный крест, выбитый пулями АПС, сильно впечатлил импульсивных греков. На Алешу они стали поглядывать не только с уважением, но и с опаской.

   Илона совершено никого не стесняясь, поцеловала юношу в губы и со словами:

   - За тебя, мой рыцарь и спаситель, лихо хлопнула полный кубок выдержанного вина.

   Мужчины робко попросили посмотреть АПС - Алеша, вынув магазин, передернул затвор и поймал вылетевший патрон. Вручив пистолет Николасу, вставил патрон в обойму.

   Греки, как дети малые, тетешкались с пистолетом. Правильно истолковав их вопрошающие взгляды, Одоевский разрешил им сделать по одному выстрелу.

   - Как мало нужно человеку для счастья - философски подумал Алеша, глядя на возбужденных мужчин рода Костакисов.

   Нехилый доселе авторитет гвардейца вырос до небес. Алеше даже пришлось пригрозить - уймитесь, уважаемые, перестаньте меня хвалить, уйдем с Илоной в летний домик - празднуйте сами.

   Но добил Одоевский греков окончательно под конец пирушки, причем неосознанно, машинально.

   Алеша уже слегка осоловевший и поленившийся позвать слугу или самому дотянуться до жареной косули, от которой уже осталось половина, вяло махнул ладонью. За столом наступила напряженная тишина - огромное блюдо поднялось на полметра над столом и медленно проплыло по воздуху к месту, где сидел Алеша с Илоной. Блюдо опустилось пониже, юноша отрезал три хороших куска и небрежным движением руки, отправил его обратно.

   Один кусок косули положил Илоне, другой себе на тарелку, а третий кинул Снежку, лежавшему неподалеку.

   Только сейчас он обратил внимание на испуганные лица присутствующих и их молчание. Все крестились, за исключением Илоны, она особо не реагировала на проявления очередного чуда. Илна давно поняла, что случай свел ее с необыкновенным человеком - волшебником и кудесником.

   До Одоевского дошло - он крупно прокололся и ему стало несколько нехорошо. Протрезвел вмиг, затем улыбнувшись, нахально заявил:

   - Извините, забыл вас предупредить, это такой фокус, научили в дальних краях.

   Домочадцы облегченно загалдели, лишь Илона скептически буркнула себе под нос:

   - Ага, фокус детишкам малым расскажи.

   А на ухо Алеше шепнула:

   - Ну и врунишка ты, господин гвардеец.

   Одоевский лишь огорченно пожал плечами. Легенда о русским волшебника приобрела законченный вид.

   Последующие три дня для влюбленных пролетели незаметно. Алеша подарил Илоне красивейший гарнитур тонкой работы - серьги, колье и перстень.

   Все изделия с хорошо ограненными крупными бриллиантами. На прощание Алеша нарисовал групповой портрет семейства Костакисов. Проводы получились бурными и искренними. Алеша крепился, хотя на душе лежал большой камень, Илона не скрывала слез.