Посылка для Анны

В годы, последовавшие после того, как Сенара разорвала отношения с матерью, Анна часто ловила себя на том, что собирает маргаритки всякий раз, как увидит их, и неторопливо сплетает зеленые стебли так, как показала ей бабушка. Но ни одно лето уже не бывало таким солнечным, как тогда, когда Морвенна надевала на нее корону из маргариток и ее пальцы задерживались на каштановых волосах Анны. Разрыв был быстрым и жестоким – Анну и Рори посреди ночи подняли с постелей в коттедже Сент-Агнес, Сенара кричала и проклинала мать, заталкивая плачущих детей на заднее сиденье своего ржавого «вольво». В последний раз Анна видела Морвенну, когда та потрясенно глядела им вслед, под проливным дождем, промочившим насквозь ее ночную рубашку и тапочки.

Сенара так и не озвучила Анне причину, по которой Морвенна была изгнана из их жизни, не выдала ни единой детали ссоры, приведшей к разрыву. Анна не знала, хочет ли выяснить правду, которая могла оказаться слишком жестокой. Когда ей исполнилось восемнадцать и она отправилась искать Морвенну, то выяснила лишь, что уже опоздала. Ее бабушка умерла от удара за четыре года до этого, и ни дочери, ни внуков не было рядом в ее последние дни. Дядя Анны Джейбз к тому времени эмигрировал в Австралию, с сестрой он давно не разговаривал и даже не подумал сообщить ей печальную новость. Неясно было, сообщил ли Сенаре о случившемся кто-то из бывших соседей Морвенны, но Анна не спрашивала. А венки из маргариток, которые она плела после смерти Морвенны, приносили некоторое утешение, возвращая воспоминания о любимой бабушке, живой, веселой, сильной, пока пальцы Анны касались зеленых стеблей и маленьких смелых цветов.

Но как человек, пославший мне подарок, мог знать, как много для меня это значит?

Если это была догадка, то невероятно точная. Ожерелье с маргаритками искрилось и блестело на шее, пока Анна вытирала слезы. Кто-то словно взял ее воспоминание об идеальном лете и оформил в белое золото и бриллианты – вечное напоминание о близком человеке, которого она любила всем сердцем.

Как пославший подарок мог знать, что выбрать? Никому не были известны такие подробности о ее жизни. Или она упоминала о чем-то при Джонасе? Анна не могла вспомнить. Тиш едва знала, где Анна выросла, не говоря уж о более мелких деталях. У Рори на подобный подарок просто не хватило бы денег. Не будь Морвенна давно мертва, Анна поверила бы, что это бабушка прислала ей цепочку из маргариток.

Дрожь прошла по ее плечам.

«Я не должна так думать, – решила она. – Это наверняка просто совпадение».

Глава шестнадцатая

Утром следующего понедельника, проходя через огромную дверь из хрома и стекла, ведущую в здание «Дейли мессенджер», Анна коснулась ожерелья с маргаритками и улыбнулась. На выходных оно уже вернуло ей немало счастливых воспоминаний о бабушке, а теперь, пока она ощущала прохладу металла на коже, ей казалось, словно Морвенна шагает по улицам города рядом с любимой внучкой. Интересно, что бы сказала бабушка о новой жизни Анны? Впечатлил бы ее вид высоких зданий со множеством окон? Морвенна однажды побывала в Чикаго, еще когда была подростком: богатая плимутская семья, у которой она работала няней, переезжала туда на полгода и взяла ее с собой. Анна помнила, как бабушка говорила об «огромных зданиях и элегантных улицах». В детстве Анне сложно было представить Морвенну живущей где-то, кроме маленького белого коттеджа в Сент-Агнес, но теперь она понимала, как манит городская жизнь тех, кто родился в глубинке. Морвенна любила жизнь во всем ее разнообразии, постоянный шум и суета города подошли бы ей идеально.

Когда Анна вошла, Бэбс Брэйтуайт как раз оттирала упрямое пятно с полированной столешницы на ресепшене, громко при этом ворча.

– Чертовы пижоны, – бормотала она, не поднимая глаз. – Ставят свои дорогущие стаканы с кофе, куда им только захочется, и никто же не думает о беднягах, которым потом приходится оттирать за ними эту дрянь.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спросила Анна.

Бэбс заморгала, глядя на нее:

– Нет, разве что ради меня прогонишь парочку таких типов, чтобы не гадили так часто.

– Прости, этого я сделать не смогу. Зато могу угостить и тебя чашечкой кофе, если захочешь.

– Не нужно, цветочек мой. Кофе все изначально и портит, как тут вот. – Она прищурила выцветшие глаза. – Красивое ожерелье. Новое?

– Да. Это…

– Еще один подарочек от тайного поклонника, так ведь?

– А, значит, вы слышали. – Тед Бласкевич явно извлекал все возможное из посылок Анны.

– Да скорей уж все здание слышало! У нас давно не случалось ничего настолько же интересного. – Бэбс улыбнулась, и в ее золотых зубах отразились светильники холла. – И не надо смотреть на меня с такой тревогой, дорогая. Всего лишь человеческое любопытство. В наши дни мало того, что не подделано и не фальшиво, вот и радуешься всему настоящему. Не возражаешь, если я посмотрю?