Потемкин

В качестве президента Военной коллегии Потемкин занимался административной стороной жизни армии. Он подготавливал войска к будущей войне, приспосабливая их к условиям края, в котором предстояло сражаться. Реформирование армии началось в 1783 году. Переведение войск на новую форму, осуществленное в 1784–1785 годах, было его составной частью. Оно так разительно изменило внешний вид армии, что современники обращали внимание главным образом на это нововведение.

Потемкин считал важным отказаться от неловкого прусского мундира, от париков и кос, из-за которых солдаты страдали вшами. Свои мысли он изложил в докладной записке Екатерине, не смущаясь обращать внимание императрицы на многие малопривлекательные стороны солдатского быта. О появлении армии нового образца в начале XVIII века в России князь писал: «Когда вводилось регулярство, вошли офицеры иностранные с педантством тогдашнего времени; а наши, не зная прямой цены вещам военного снаряда, почли все священным и как будто таинственным. Им казалось, что регулярство состоит в косах, шляпах, клапанах, обшлагах и проч. Занимая же себя таковою дрянью, и до сего еще времени не знают хорошо самых важных вещей, как то: марширования, разных построений и оборотов, а что касается до исправности ружья, тут полирование и лощение предпочтено доброте, а стрелять почти не умеют; словом, одежда войск наших и амуниция такова, что придумать почти нельзя лучшего к угнетению солдата, тем паче, что он, взят будучи из крестьян, в 30 почти лет возраста узнает узкие сапоги, множество подвязок, тесное нижнее платье и пропасть вещей, век сокращающих».

Многие детали солдатского туалета вызывали справедливую неприязнь военачальника. «Шляпа — убор негодный: она головы не прикрывает и, торча на все стороны, озабочивает солдата опасностью, чтобы ее не измять, особливо мешает положить голову, …да и не закрывает также от морозу ушей. …Штаны конные — лосинные… много заботят чищением и трудностью надевания; зимою в них холодно, а летом жарко. …Сапоги делают так узки, что и надевать трудно, а скидывать еще труднее, особливо когда намокнут; притом сколько подвязок, чтоб гладки были, и сколько лакирования, чтоб лоснились.

…Завиваться, пудриться, плесть косу — солдатское ли сие дело? У них камердинеров нет. На что же пукли? Всякий должен согласиться, что полезнее голову мыть и чесать, нежели отягощать пудрою, салом, мукою, шпильками, косами. Туалет солдата должен быть таков, что встал и готов. Если б можно было счесть, сколько выдано в полках за щегольство палок и сколько храбрых душ пошло от сего на тот свет! И простительно ли, что страж целости Отечества удручен прихотями, происходящими от вертопрахов, а часто и от безрассудных!»

Косы солдатам были обрезаны, пудра отменена, тесная одежда заменена на удобные куртки, шаровары, широкие сапоги; шляпы — на каски. Вместо непривычного для крестьян чулка была введена хорошо знакомая им портянка. «Просторные сапоги перед узкими и онучи, или портянки, перед чулками имеют ту выгоду, — рассуждал князь, — что в случае, когда ноги намокнут или вспотеют, можно, при первом удобном времени, тотчас их скинуть, вытереть портянкой ноги и, обтерев их опять сухим уже оной концом, в скорости обуться и предохранить их тем от сырости и ознобу; в узких же сапогах и чулках то учинить никак не можно, которых неудобно скинуть, ни свободно опять надеть нельзя, да и чулки не всегда бывает возможность переменить или высушить, через что бедные солдаты, имея беспрестанно ноги мокрые, подвергают себя нередко простуде и другим болезням»[1054].

Потемкин без смущения «подсовывал» под нос императрице солдатскую портянку и заставлял думать о такой, казалось бы, мелочи. Вспоминается английский детский стишок «Потому что в кузнице не было гвоздя» об армии, разбитой из-за отсутствия гвоздя в подкове командирской лошади. Из документов светлейшего князя следует, что он нарочито обращал внимание на многозначительные «мелочи», улучшавшие состояние армии. «Не имея нужды, как это делают при узких сапогах, подвязывать крепко своих ног, солдаты могут и свободнее ходить, и больше переносить путевого труда, и обращение крови не останавливается».

Французский посол граф Луи Сепор называл Потемкина «врагом мелочных расчетов». Судя по документам, связанным с военной реформой, это было не так. Князь доносил императрице, что солдат вынужден тратить из собственного жалованья ежегодно «на пудру, помаду и косные ленты» по 1 рублю 5 копеек, на приведение лосин в порядок 20 копеек, на покупку пары штиблет и пары манжет 30 копеек, а также на приобретение суконных штанов еще 60 копеек. При введении же новой формы «солдат, сверх других многих выгод, будет иметь еще от своего жалования в остатке, против теперешних издержек, до 2-х рублей». Первый вельможа империи умел неплохо считать деньги и заботился о солдатском кошельке.