Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар

— Как вы здесь,… Нет! Осторожно,… — жалобно простонал доктор, когда Антон выхватил у него шприц и бросил в лоток.

Три Палочки готовые к молниеносной атаке были направлены на ошарашенного доктора.

— Палочку! — твердо потребовал Саша, и доктор, понимая расклад сил, достал из кармана и отдал свое оружие. — Садитесь. Нам есть о чем поговорить. Тоха, закрой дверь.

— Александр, что происходит? — Шниперсон выглядел очень напуганным. Руки и голова его тряслись мелкой дрожью. — Объясните же…

— А это мы хотели узнать, — резко перебил его закипающий Саша, — Зачем вам все это нужно. Кто приказал вам отравить нас!

— Отравить?!

— Не прикидывайтесь. Мы знаем достаточно. Что в шприце? Яд? Какое-то зелье?

— Лекарство,… Там лекарство!

— Не врите! Вы чуть не убили Дашу!

— Я только лечил,… — доктор обессиленно сел на кровать. — Я, наконец, воспроизвел утраченный старинный рецепт. Это очень ценное лекарство, я готовил его больше суток! Это для Даши…

— Не верю. Зачем вы пытались снять у нее повязку? Не отрицайте! Я видел сегодня утром.

— Как? — удивился Шниперсон, и тут же сник, — Я ничего не смог сделать с ней, — он понуро опустил голову, — Узлы не поддаются…

— Вижу, повязка на месте. Я спрашиваю, зачем хотели снять?

Доктор не ответил. Он молча сидел, закрыв глаза и опустив голову.

— Что за зелье в шприце? — подключился Вася, — Если там лекарство, введите его себе.

— Нет! — встрепенулся Шниперсон, — Нельзя тратить его на меня! Его очень мало.

— Так я и думал, — скривился Вася, — Врете о большой ценности. Но тогда почему хотели вколоть Саше, а не Даше?

Молчание доктора казалось доказательством его вины, Саша потерял терпение:

— Или вы вводите себе это зелье, — он указал на шприц, — Или мы сейчас же сдадим вас манидефенсорам. Решайте.

— Хорошо, — доктор поднялся и взял шприц дрожащей рукой, — Я поставлю себе укол. Но это ошибка!

Все случилось молниеносно. Доктор резко развернулся и кинулся к Дашиной кровати. Саша бросился на него. Они вместе полетели на пол. Шум от их падения дополнил грохот поваленной тумбочки.

— А вот так не надо! — Саша прижал коленом шею лежащего ничком доктора. — Я никогда не делал этого, — он выхватил шприц из завернутой назад костлявой руки, — Ну и плевать!

Саша зубами сдернул колпачок с иглы и воткнул шприц в плечо Шниперсона, прямо через халат.

— Нет! — вскрикнул доктор, но Саша уже с силой давил на поршень.

Дверная ручка дернулась несколько раз, и в дверь постучали:

— Яков Семенович, вы там?! — колотилась медсестра. — Я слышала шум. Вам помочь? Яков Семенович!

— Даже не думай, — прошептал Саша и еще сильней придавил шею доктора, — Скажи, что все в порядке, отправь ее.

— Все хор-р-р… — прохрипел доктор, и Саша ослабил нажим, — Все хорошо! Любаша, отправляйтесь к себе! Я справлюсь сегодня один!

— К-к-кажется ушла, — прошептал через минуту Антон, приложив ухо к двери.

Саша с Васей подняли трясущегося доктора и усадили на свободную кровать. Он зажмурился, на ресницах показались слезы:

— Зачем…

— Что, уже начала действовать эта дрянь? — Саша с Палочкой наготове сел напротив. Вася и Антон присели рядом.

Шниперсон поднял на друзей покрасневшие глаза:

— Оно могло ей помочь…

— Хватит! — резко оборвал Саша. Ярость буквально переполняла его, хотелось просто затряхнуть старого мерзавца, — Я не позволю больше ничего сделать с Дашей. Зачем вам это?!

Доктор не отвечал. Он отер мокрые глаза и закрыл лицо ладонями, наклонившись вперед.

— Расспрашивали про наши знаки, тогда, после прививок, — Вася положил руку на плечо раскрасневшегося Саши, — Почему?

Вдруг доктор не говоря ни слова, расстегнул пуговицу на левом рукаве. Потом резким движением задрал его и выставил трясущуюся руку вперед. На сухой, покрытой морщинами, сероватой коже ребята увидели какие-то цифры набитые в ряд под треугольником.

— Поэтому…

— З-з-значит вы,… — Антон запнулся, заливаясь краской.

— Вы не представляете, что они творили, когда пришли, — доктор опустил руку, — Выжигали целые деревни вместе с жителями, резали, вешали, насиловали. Маму убили сразу,… но это хорошо, — губы доктора тряслись, из глаз катились слезы, — А старшую сестру Лизу,… — он запнулся, — Мне было восемь тогда,… они сгоняли детей с ближайших деревень в телятник в нашей деревне. Потом нас отправили в Польшу,… — слезы душили, он закрыл глаза и замолчал.

Саше казалось, его сунули головой в ледяную прорубь. Он смотрел на доктора, не в силах пошевелиться, сказать хоть что-то. Саша почувствовал, как на ресницах появились капли и поспешно обтер их.

— Значит, это правда лекарство? — подавлено спросил Вася.

Доктор кивнул.

— Простите,… — наконец, выдавил Саша, — Простите меня. Я думал,… — он замолчал и, отвернувшись, посмотрел на Дашу.

— Когда я увидел на вас эти знаки, — снова тихо заговорил доктор, — Ужас захлестнул меня. Будто не было этих восьмидесяти лет… Я помню каждый день в лагере. Каждый. И я никогда не забуду лиц этих нелюдей…