Потерянная душа

– Кира, тебе нельзя лазанью с телятиной и болоньезе! Равиоли с рикоттой тоже противопоказаны. А маскарпоне и апельсиновое желе?!– возразила мама, когда услышала мой заказ, и ее щеки покраснели от волнения. Один бог знает, сколько она намучилась со мной в детстве, и до сих пор не могла привыкнуть к мысли, что с аллергией покончено.

– Мам, утром сестрица сжевала несколько немытых кумкватов,– с усмешкой сообщил Николай матери.– И, как видишь, жива и здорова. А вчера она, вообще, объелась шоколада.

Я посмотрела на маму так умиротворенно, что она несколько раз попыталась что-то сказать, хватая воздух ртом, но моя беспечность ее обезоружила.

– Это мне больше не страшно,– с мягкой улыбкой напомнила я и мазнула щекой о плечо Райэла, греясь в его ауре спокойствия и обожания.

– И ты собираешься все это съесть?!– продолжила мама, глядя на мой уверенный кивок.– Но нельзя же все это смешивать!

– Кира любит смешивать несочетаемые продукты,– с иронией заметил Райэл, вертя в руках бумажную карту меню.

– Вы знаете, она никогда не болела в детстве, да и потом я не могу припомнить ее болезней, даже простуд, не считая головных болей,– отмахнулась рукой мама,– но ее аллергия буквально на всё крайне обескураживала.

Мама начала диалог, а это значило, что агрессия отступила. Я беззвучно усмехнулась в плечо нэйада и украдкой посмотрела на взволнованного папу. Николай с некоторым сомнением кусал губу. Совсем, как я.

– Па, мне правда это больше не страшно,– снова повторилась я.

Райэл замер взглядом на карте меню и только спустя несколько секунд, я ощутила в его ауре нити замешательства и глубокой задумчивости. Виновато заглянув в глаза любимого, я не сдержала веселья и улыбнулась. Он ведь не понимал, что за каракули там изображены.

– Райэл плохо знает нашу кухню,– глядя на нэйада, но обращаясь к родным, сказала я и коснулась его пальцев.– Я помогу выбрать…

– Но язык вы знаете отлично,– похвально заметила мама.

– Я учился в России, и меня всегда привлекала русская культура,– сказал нэйад с такой непринужденностью, что даже я поверила в это.

Пока Райэл рассказывал о себе байки, я выбрала ему рагу из овощей, пасту с соусом песто и тирамису, а также чай из липы – мой любимый. Но, прежде чем отпустить официанта, лукаво прищурилась на одном из пунктов меню и, сверкая хитрой улыбкой, тихо спросила:

– Можно ли подать глазунью в конце ужина?

– Это меню для завтрака,– уточнил тот.

– Я знаю, и все же не могли бы вы ее приготовить?– очаровательно улыбаясь, попросила я.

Официант кивнул и ушел выполнять заказ. Я еще раз посмотрела на Райэла и шкодливо прикусила нижнюю губу.

«Сейчас я покажу ему яйца нобиуса!»– шутливо-мстительно подумала я.

Услышав, что Райэл охотно начал отвечать на вопросы о нашем знакомстве, я аккуратно посвятила его в свою легенду, чтобы «показания не различались». Но Райэл настолько грамотно преподносил любую информацию и ловко обходил острые углы, что вскоре я перестала контролировать ход беседы и просто расслабилась.

Под обаяние Райэла попала даже мама. К середине ужина ее было не угомонить. Она закидывала Райэла всевозможными вопросами и неустанно восхищалась его ответами. Папа и Николай периодически подмигивали мне и украдкой кивали на маму, мол, как разошлась. А я сидела, крепко прижавшись к плечу моего нэйада, поглаживая его руку или ласково перебирая пальцы, и млела от теплой атмосферы, царившей за нашим столиком.

«Он рядом! Я его чувствую! И больше ничего не нужно!»

– А вы знаете, что Кира окончила университет с красным дипломом, а потом достойно защитила кандидатскую,– с гордостью поделилась мама, и я услышала в ее голосе знакомые нотки сводничества.

«Как давно это было!»

– Мам, не надо меня сватать,– улыбнулась я и, не утерпев, коснулась ребром ладони скулы Райэла.– Я уже замужем.

Райэл мгновенно откликнулся стремительным потоком желания, но я лишь внутренне ощутила это: на его лице по-прежнему светлела доброжелательная улыбка, а спокойный взгляд перемещался от меня к моим родным и обратно.

Мама неодобрительно сжала губы, но промолчала. Крыть было нечем. Да и мне казалось, что, глядя на нас с Райэлом, невозможно было долго оставаться в обиженно-возмущенном состоянии.

Приятный вечер затянулся, мы долго пили чай и разговаривали, вспоминая прошлое. А потом ко мне подошел официант и тихо спросил:

– Вы еще не передумали насчет глазуньи?

– О-о,– вспомнила я и, заметив, что Райэл давно уже ничего не пьет и не ест, поманила официанта пальцем, чтобы он склонился ближе, и сказала:– Да, и, пожалуйста, сделайте так, чтобы весь желток был жидким…

– Разумеется, шеф-повар готовит глазунью как положено,– ответил парень.– Через несколько минут принесу.

И через несколько минут официант непринужденно поставил небольшую чугунную сковороду с аккуратно запеченной глазуньей, декорированной лепешкой и соусом песто перед Райэлом.

Мама недоуменно переглянулась с папой и не преминула высказать свое мнение:

– Кира, ты что, заказала мужу яичницу?!