Потерянные в лабиринте

Материя само-обучалась! Результатом самообучения и само-развития Материи были уже не хаотичные части, формы и соединения. Результатом стали выходящие из протоплазмы и отделяющиеся от нее мерзкие Твари. Выходили уже Существа, прошедшие все этапы дикой неограниченной борьбы за выживание, а значит, готовые к самостоятельному существованию; существованию, которое было противоположным всему Космосу.

Бездна Аваддона… Все картинки и образы злых существ, которые Клеон когда-либо видел в книгах или фильмах, теперь казались детской забавой. Даже запечатленные доисторическими и древними цивилизациями ужасающие формы идолов, богов и демонов, вызвали бы у Клеона улыбку… Если бы он мог улыбнуться…

Потому что то, что действительно порождала Материя и то, что выходило из ее лона, сформировавшееся и готовое к самостоятельному существованию и дальнейшей борьбе, не имело никаких аналогов и не могло быть даже приблизительно описано. Не было таких слов ни в одном языке народов планеты, не было таких образов ни в одном даже самом извращенном человеческом сознании, чтобы передать это…

То НЕЧТО, что явилось результатом развития само-зарожденной материи, заставляло сердце и дыхание просто остановиться. В полностью парализованном мозге и сознании мелькали лишь обрывочные образы и цитаты когда-то услышанного, прочитанного или увиденного.

– бездна Аваддона…

– порождения тьмы…

– ад преисподней…

«Те, другие» были порождением самой тьмы и хаоса, порождением живой Материи, не имеющей в себе ни организации, ни порядка. «Те, другие», впитали в себя только первозданные инстинкты к существованию, развитию и размножению. Инстинкты и стали их единственной основой – самой сущностью материальных Тварей, вышедших из бездны преисподней…

Настойчивые усилия и практика погружения в генетическую память человечества завели Клеона гораздо дальше, чем он хотел. Само осознание того, что первоначально на планете вовсе не была светлая и радужная жизнь (как часто представлял себе это Клеон) приводило по меньшей мере в замешательство. Видение же темной, мрачной планеты, погруженной в кромешную тьму, приводило в неописуемый ужас.

Знание того, что в самом начале на планете само-зародилась совсем другая жизнь; жизнь, неизвестная всему Космосу, не подчиняющаяся ни одному космическому закону; бурлящая, животворящая Материя, полностью останавливало какое-либо движение мысли.

Бездна Аваддона…

Кроме цепенящего ужаса и омерзения, кроме мелькающих образов и цитат о мерзости запустения, в сознании не оставалось вообще ничего. Все это время, когда Клеон видел времена исконного начала – он так и не смог хоть как-то сконцентрироваться и собрать собственные мысли. На протяжении всего времени пребывания в видении истинного первозданного начала, его мозг полностью отказался работать. Клеон впал в какую-то интеллектуальную кому.

Не могло быть и речи о какой-либо переработке и каком бы то ни было анализе увиденного. По той простой причине, что застыл сам процесс восприятия информации, поступающей из органов чувств.

Клеон всегда считал уж этот процесс – принятия информации из внешнего мира через органы чувств и поступление информации в мозг – настолько незыблемым и естественным, что не мог себе и представить, что это может как-то нарушиться. Но то, что он видел и слышал во время своего видения, нельзя было назвать привычными терминами и словами. Мозг просто оцепенел и отказался полностью воспринимать все увиденное и услышанное.

Сознание просто отказывалось принимать то, что находилось извне, и захлопнулось, не позволяя не только обдумать или проанализировать, но и даже воспринять, поместить это вовнутрь. Не было ни слов, ни терминов в человеческом сознании, чтобы хоть как-то обозначить, чтобы хоть как-то описать первобытный мир, существующий до прилета Эонов.

Однако это он и был – исконный мир самого начала. Мир, который так хотел найти Клеон и проклял день, когда нашел…

Царство Авадона…

Преисподняя Авадона…

Бездна Авадона…

Какой-то задней мыслью пришла цитата перевода Аваддона – уничтожение, прекращение бытия, синоним смерти и преисподней.

Но уникальным было то, что это не была смерть. Это была сама Жизнь! Первородная, первозданная жизнь, зародившая сама себя, развивающая сама себя, и до безумного остервенения отстаивающая свое право на существование.

Порождения живой пульсирующей Материи в непреодолимой тяге к жизни постепенно совершенствовались и трансформировались, адаптируясь к окружающей действительности. Инстинкт само-выживания был изначально мощнейшим по своей сути, но он усиливался еще больше в каждом существе, отделявшемся от протоплазмы в результате постоянных перевоплощений.