Потерянные в лабиринте

И Твари, наполняющие планету и воздвигающие себе места обитания, уже не были жалкими, трансформирующимися соединениями протоплазмы. Сильнейшие, могущественные, адаптированные к окружающей среде, Твари распространялись по планете… Распространялись не с целью влачить жалкое существование, но с единственным желанием захватить полностью власть и контроль над планетой.

Каменные плиты непередаваемо огромных размеров образовывали причудливые сочетания неких конструкций, не имеющих ничего общего с привычными для человеческого взгляда формами. Скользкие, черные, мрачные сооружения, воздвигающиеся в кромешной тьме первозданной планеты, постепенно образовывали неописуемые человеческим языком города, один взгляд на которые мог навсегда лишить рассудка.

Клеон вспомнил как читал у одного из величайших фантастов современности, что города и так называемые здания первозданных «древних» вообще не подчинялись законам человеческой геометрии 4

.

Когда он читал это, то никак не мог себе этого представить. Теперь же он это видел (скорее не видел, а ловил какие-то обрывочные образы). Потому что увидеть то, что не соответствует известным человеческому сознанию формам, было невозможно. В угасающем сознании просто появлялись и исчезали обрывочные, неполные образы.

Сами Твари из первородной материи отражались в сознании фрагментарно. Плоть… Огромные горы плоти, укрепившейся, устоявшейся и постоянно изменяющейся, вот что мелькало в воспаленном сознании Клеона, когда он пытался хоть как-то сфокусироваться на видении первозданных обитателей планеты.

Огромные… Меняющиеся… Движущиеся…

Появляющиеся и исчезающие…

И вновь появляющиеся из ничего…

Невозможно было не только закрепить, невозможно было даже уловить образ этих порождений. Но проблема была еще и в том, что материальных Тварей становилось все больше. Закрепившаяся форма материи порождала сама себя, что приводило к огромному множеству однородных существ.

Множество однородных Тварей образовывало собой некое подобие расы. Раса группировалась в определенном месте и с неимоверной скоростью и упорством организовывала собственное существование. Да, разумеется, у «тех, других», не было разума, гармонии или порядка. Но инстинкт к выживанию перекрывал собой все остальное. Именно инстинкт выживания сформировал неимоверную способность к адаптации у Первородных, при этом более сама способность адаптироваться к окружающей среде и к окружающим условиям постоянно совершенствовалась.

Иногда Клеону казалось, что прошло не так уже много времени, когда он наблюдал само зарождение материальной клетки и ее размножение в первородной протоплазме (хотя само понятие времени было, конечно, относительным). Теперь же он видел не просто разных сформировавшихся материальных Тварей. Теперь он видел так называемые расы обитателей планеты, расы, образованные по принципу однородности и единообразия. Причем каждая так называемая раса Первородных отходила как можно дальше от другой и выстраивала собственное окружение, наиболее подходящее.

Только теперь Клеон понял силу инстинктов, когда не порядок и не гармония, но именно инстинкты позволяли каждой расе древних обитателей планеты строить наиболее приемлемые для них сооружения и так называемые города. Он не мог даже сказать, что вызывало у него наибольший ужас – созерцание темной, погруженной в хаос планеты с копошащейся и постоянно движущейся первородной протоплазмой или видение того, как материальная субстанция вовсе не была беспомощной, а группировалась в могущественные формы. Формы, превращающиеся постепенно во все более сильных Тварей, без намека на сознание, способных к самостоятельному существованию, размножению и построению окружающего пространства.

Да, видеть само-зарожденную Материю и ее развитие в первородной протоплазме было омерзительно и ужасно. Но наблюдать как планета заселяется не просто совершенными в своей адаптации существами, но целыми полчищами однородных сформировавшихся Тварей, было намного ужаснее. Видеть, как уже не распадающиеся соединения протоплазмы, но эволюционировавшие Твари, способные порождать точные копии себе подобных, распространяются в неимоверном количестве по планете – вот это было по-настоящему омерзительно и страшно.

Видеть Тварей, впитавших в себя мощь и силу первозданной Материи, полностью адаптировавшихся к окружающей среде, означало удержаться на грани адского безумия.

Настоящий вселенский ужас вызывало то, что привычные в человеческом понимании развитие и адаптация не имели ничего общего с бесконечной транс-мутацией и перевоплощением первородных Тварей. Сам внешний вид и размер первородных обитателей планеты полностью парализовал мозг; формы и сочетания частей этих существ были настолько чужеродны человеческому сознанию, что даже само зрение отказывалось выполнять свои функции и воспринимать вечно мутирующие образы.