Потерянный рай

Спасения. Адамовым грехом

Все отпрыски его отягчены;

Твой подвиг только тех освободит,

Кто, от своих отрекшись дел — дурных

И добрых, — возжелает жить в Тебе,

Свет новой жизни от Тебя прияв.

По высшей правде — должен заплатить

За человека — человек; судим

Он будет и умрёт; потом, воскреснув,

Он воскресит собратьев, дорогой

Ценою жизни искупленных. Так,

Любовь Небесная свирепый Ад

Повергнет, осудив себя на смерть

И жертвою бесценной искупив

Все, что легко свирепый Ад сгубил

И губит ныне тех, кто благодать

Снискать бы мог, но наотрез отверг.

Принятьем плоти естество Своё

Не исказишь и не унизишь Ты.

Мне равный, царствующий наравне

Со Мной в сиянье славы, разделяя

Блаженство Божеское, — этот блеск

Ты покидаешь, дабы мир спасти.

Заслугою превыше, чем рожденьем,

Ты — Божий Сын, и доброта Твоя

Дороже, чем могущество и власть;

Сияние Твоей любви сильней

Сиянья славы; Ты, уничижась,

К высотам Трона Моего взнесёшь

Свою людскую суть, чтоб во плоти

Державствовать, как Человек и Бог.

Сын Человеческий, Сын Божий, — Ты

Миропомазанник, вселенский Царь.

Возвысясь подвигом, вовеки правь!

Тебе — всю власть вручаю. Будь главой

Начал и Сил, Престолов и Господств!

На Небе, на Земле, в подземной тьме

Геенны, да пригнётся пред Тобой

Колено каждое! Когда с Небес

Ты явишься, во славе, в облаках,

И возвестить Архангелам велишь

Твой Страшный Суд, — живые восспешат

Со всех сторон, и встанут мертвецы

Истёкших всех столетий, ото сна

Разбуженные зычным зовом труб;

Дурных людей и Ангелов судить

В кругу святых Ты станешь; виноватых

Твой правый приговор низвергнет в Ад;

Наполнясь, он заикнётся навсегда;

А мир сгорит. Из пепла и золы

Возникнут снова Небо и Земля,-

Обитель праведников, где они

Дни золотые, после долгих мук,

И золотые, славные дела,

Возвеселясь в любви и правде, узрят.

Ты царский сложишь скипетр; в нем нужды

Нет более: Бог будет Всє во Всєм.

Того же, кто согласен умереть,

Дабы сие свершилось, — возлюбите,

О божества! — и чтите, как Меня".

Едва изрёк Творец, как прогремел

Ликующий, тысячезвучный клич

Средь Ангельского сонма. Стройный хор

Несметных, сладкопевных голосов

Восторженной «осанной» огласил

Весь Эмпирей. Смиренно преклонясь

К подножьям Тронов Сына и Отца,

Слагают Ангелы венки свои,

Где золото и вечный амарант

Сплелись; тот амарант, что цвёл в Раю,

Близ Древа жизни, но когда Адам

Ослушался, — на Небо снова взят,

Прародину свою; теперь цветок

Источник жизни снова осенил,

Где волны амбры средь Небес влечёт

Блаженная река, среди полей

Элизия. Невянущим Цветком

Благие Духи кудри украшают

Лучистые свои; теперь венки

Устлали пол, сверкавший в багреце

Душистой россыпи небесных роз,

Улыбчиво — подобно морю яшм.

Позднее Духи, увенчавшись вновь,

За арфы гармоничные взялись,

Что, золотом горя, висят у них,

Как тулы, сбоку; сладостный аккорд

Симфонии начальной возбудил

Восторг высокий. Дивно зазвучал

Священный гимн; слились все голоса

В едином хоре; не молчит никто.

Так слаженно поют на Небесах.

Сперва Тебя, Отец, воспели, Царь

Всесильный, бесконечный, неизменный,

Бессмертный, вечный, сущего Творец,

Источник света, но незримый Сам,

Когда Ты восседаешь в вышине,

На неприступном Троне, средь лучей

Струящихся. Но если яркий свет

Ослабишь Ты и риз Твоих края

Мелькнут меж туч, облёкших Твой Престол

Ковчегом лучезарным, — этот блеск

Слепит все Небо; взора не прикрыв

Крылами, самый светлый Серафим

Приблизиться к Престолу не дерзнёт.

Затем Тебя воспели, первозданный,

Подобный Богу, Им рождённый Сын.

Нескрытый облаками облик Твой

Являет всемогущество Отца,

Которого воочью увидать

Не может никакое существо.

Почиет отблеск славы на Тебе

Господней; Божий Дух в Тебя вселён.

Твоей десницей сотворил Господь

И Небеса Небес, и сонмы Сил

Небесных и низверг Твоей десницей

Мятежников смятенных в оный день,

Когда, громов Отцовских не щадя

И колесницы огненной разбег

Не замедляя. Неба вечный свод

Поколебав, Ты мчался по хребтам

Бегущих врассыпную бунтарей.

С победой Ты вернулся, и войска

Небесные прославили Тебя,

Единый Сын Отцовской мощи. Мстишь

Ты беспощадно всем Его врагам,-

Не Человеку, что попрал запрет,

Поддавшись вероломству. О Отец

Всемилостивый! Ты не осудил

Сурово грешника, но сострадал

О нем. Единый Сын любимый Твой,

Едва узрел, что Ты суровый суд

Над слабой тварью умягчить готов

И клонишься к пощаде; утишить

Стремясь Твой гнев и завершить борьбу

Меж справедливостью и милосердьем,

Что отражалась на Твоём челе,-

Он, жертвуя блаженством: быть вторым,

С Тобою рядом, — смерти предаёт

Себя, дабы людскую искупить

Вину. О, беспримерная любовь,

Лишь Божеству доступная! Хвала

Тебе, о Божий Сын, Спаситель наш!

Отныне этих песен родником

Твоё да будет имя. Никогда

Не перестанет арфа прославлять

Моя, — Отца и Сына нераздельно!

При звуках гимнов радостно текли

В надзвёздной сфере, в Небесах, часы

Благие. Той порою Сатана

Ступил на твёрдый, мрачный, полый шар,

Что меньшие, лучистые вмещал

Шары, от Ночи древней оградив

И Хаоса. Издалека округла

Поверхность шара внешнего, вблизи

Предстала плоской сумрачной страной,

Пустынной, дикой ширью, без границ,

Затерянной в ночной, беззвёздной тьме

И окружённой завываньем бурь

Неистового Хаоса; таков

Был негостеприимный материк.

Лишь с краю одного едва сквозил