Потерянный рай

Соперника. Смертельно побледнев,

Пастух упал, и хлынула струя

Кровавая и душу унесла.

Смятенный, негодующий Адам

Воскликнул, к Михаилу обратясь:

"— Учитель! Что за грозная напасть

Постигла мужа кроткого сего,

Чья жертва столь чиста? И это мзда

За благочестие и доброту?"

Ответил Ангел, тронутый равно:

"— Ты видишь братьев, что произойдут

От чресл твоих, Адам. Возревновав

О том, что жертва брата Небесам

Угодна, праведного умертвил

Неправедный, но отомстится дело

Кровавое, и богомольный брат

Наградою не будет обойдён,

Хотя в крови и прахе он простёрт

И умирает на твоих глазах".

Наш Пращур вымолвил: "— Увы, страшны

И повод и деяние! Ужель

Я видел смерть! Ужель я так вернусь

Во прах родимый? Мерзостно глядеть,

Ужасно мыслить — каково снести!"

Ответил Михаил: "— Ты видел смерть

Во первообразе, но счёту нет

Её обличьям. Множество путей

Ведут в её пугающий вертеп;

Они печальны все, но эта сень

На подступах ужасней, чем внутри.

Иных людей, как видишь, умертвит

Жестокое насилье, а других -

Огонь, вода и голод; очень многих -

Обжорство, бражничество; порождают

Они болезни тяжкие; толпа

Чудовищная хворей пред тобой

Сейчас предстанет, чтобы ты познал,

Как много причинится людям бед

Невоздержаньем Евы!" В тот же миг

Он помещенье грустное узрел,

Зловонное и сумрачное: род

Больницы, где лежали без числа

Страдальцы. Все недуги были здесь:

Мучительные судороги мышц,

Грудная жаба с грозной тошнотой,

Горячки, спазмы, злобный рой простуд

И мочевые камни, астма, рак,

Падучая, сухотка и чахотка,

Все виды колик, сыпи, лишаи,

Водянка, беснованье, лунатизм,

Тупая меланхолия, чума -

Опустошительная, лютый мор

И расслабляющая ломота.

Их корчи страшны, стоны глубоки;

От ложа к ложу второпях снуёт

Отчаянье-сиделка, и копьё

Над ними с торжеством колеблет Смерть,

Но медлит нанести удар, хотя

Его, как наивысшее из благ,

Вымаливают часто бедняки,

Последнюю надежду видя в нем.

Какой каменносердый бы глядел

Без слез на эту страшную картину?

Адам не мог; он горько слезы лил,

Хотя и не был женщиной рождён.

Над мужеством победу одержав,

Открыло состраданье слез родник,

Покуда мысли твёрдые опять

Волненье не умерили. Едва

Способность речи Праотец обрёл,

Он жалобы свои возобновил:

"— О, как ты попран, жалкий род людской!

Как низко пал! Зачем ты сохранён?

Уж лучше б не рождался ты! Зачем

Так отнимать дарованную жизнь?

Зачем её навязывать? Ужель

Кто-либо, зная настоящий смысл

Подарка, согласился бы принять

Иль не вернул бы вскорости, моля

Об отпущенье с миром? Божий лик,

Что в Человеке некогда сиял

Высокой красотой, пускай теперь

И омрачённый, вследствие греха,

Возможно ли до столь жестоких мук

Бесчеловечных, немощей таких

Уродских, на которые нельзя

Взирать без содроганья,, довести?

О почему, поскольку Человек

Часть Божьего подобья удержал,

От срама не избавлен? Почему

Его не пожалеть, не пощадить

Из уваженья к образу Творца?"

"— Господень образ, — молвил Михаил,-

Покинул их, когда они себя

Унизили и стали вожделенья

Невольниками, образ обретя

Того, чьему служенью предались -

Порока скотского, который ввёл

Во искушенье Еву; оттого

Гнусна их казнь. Искажено людьми

Подобье собственное — не Господне;

Природы чистой мудрые законы

В болезни мерзкие преобразив,

По праву люди кару понесли

За то, что ими образ осквернён

Всевышнего Творца в себе самих".

"— Суд Божий справедлив, — сказал Адам,-

Я покоряюсь. Но неужто нет

Иных, не столь мучительных путей

К могиле, к возвращенью в прах родной?"

"— Есть, — Михаил ответил. — Если ты,

Неукоснительно блюдя закон

Умеренности в пище и питьё,

Излишеств не допустишь, возжелав

Лишь должной сытости, а не услад

Обжорства; над главой твоей тогда

Промчатся годы многие, твоя

Продлится жизнь, и в надлежащий срок

Ты в лоно материнское, как плод

Созревший, упадёшь. Нет, не силком

Ты сорван будешь, но легко отъят,

Доспев для Смерти; старость такова,

НЬ юность ты свою переживёшь,

И красоту, и силу, а взамен

Увянешь, станешь хилым и седым;

Все чувства притупятся, ты ничем

Не сможешь усладить угасший вкус,

И, вместо полной радостных надежд

Весёлой юности, в твоей крови

Состав меланхолический, сухой,

Холодный, под конец одержит верх,

Твои подавит силы и елей

Твой жизненный до капли истощит".

Наш Пращур возгласил: "— Итак, теперь

Ни смерти избегать не стану я,

Ни тщиться жизнь продлить. Я лишь хочу

Сложить невыносимо тяжкий груз,

Который до назначенного дня

Влачить обязан; с нынешней поры

Распада терпеливо буду ждать".

"— Жизнь, — возразил Архангел, — ни любить

Ни презирать не надобно. Живи

Благочестиво, — коротко ли, долго,-

Пусть Небо предрешает, а сейчас

Иное приготовься ты узреть!"

Глядит: пред ним равнина, вся в шатрах

Цветных; паслись вокруг одних стада,

А из других — звучание неслось

Различных инструментов, в дивный строй

Сопрягшее и арфу и орган.

Был виден тот, кто струны колебал,

Касался клавишей, скользя по пим

Проворной, вдохновенною рукой,

Искусно пробегавшей вверх и вниз,

Слиявшей звуки, фугу проводя

Неоднократно через все лады.

Пылал поодаль раскалённый горн,

Где расплавлял старательный кузнец

Два тяжких слитка — медный и железный

(Пожар, быть может, истребив леса

Нагорные, долинные, — проник

В земные жилы, растопил металл,

Из трещин вытекший, а может быть,