Потерянный рай

– Когда на плащанице проступят пятна священной крови, а в толпе заблестят рога Дьявола, многие поддадутся искушению. Не опускайтесь до смертного греха, дети мои! Ибо лишь одержимая бесом тварь может сейчас примерять тогу патриция! Эти слова я обращаю к вам, Елена Викторовна. Постыдитесь и умерьте свою гордыню! Наш пастух, сердцем чую, победит недуг и в скором времени присоединиться к нам. И вы не ершитесь други мои верные! Если вы, во имя кумира, обратите оружия против братьев и сестер своих…

– Достаточно батюшка! Мы не позволим обстоятельствам превратить наше подразделение в банду мятежников! – Карлеоти сказал эту фразу настолько громко и уверенно, что его слова упали, как капли расплавленного свинца на разгоряченные головы космопехотинцев. – Бьюсь об заклад, будь наш капитан в добром здравии…

– Томазо! Нельзя отступать, – взмолилась Дона. – Если мы опустим стволы, она сразу же разделается с Ярославцевым.

– Не посмеет! Я прошу вас успокоиться господа, потому что своим последующим заявлением полностью исключу возможность напрасного кровопролития.

– И как же тебе это удастся?! – язвительно поинтересовалась Грызлова.

– Очень просто! Я, в присутствии всего должностного состава базы, объявляю себя «Заложником слова»! – Карлеоти поднял правую ладонь вверх. – И беру всю ответственность за капитана Ярославцева на себя. Я клянусь перед вами честью офицера, что если за шестнадцать часов он не выздоровеет, я лично ликвидирую его. Я также клянусь убить любого, кто попытается сделать это раньше меня!

Если вы не пожелаете принять мою клятву то, согласно Корабельного Устава, вы будите, обязаны, хотя бы не препятствовать мне в выполнении взятого обязательства. В противном случае я немедленно взрываю базу, – он достал маленький пульт и перевел его в боевое положение. – Одно мое движение и сдетанирует весь реакторный отсек. А теперь опустите оружие Ангелы!

Ветераны, еще до конца не веря в благополучное разрешение конфликта, с опаской выполнили его приказ.

К ним, с явным облегчением, присоединилась вся молодежь.

Елена таращила глаза и обиженно кривила рот. Ее снова, как девочку-первоклассницу, обвели вокруг пальца!

Офицер умело воспользовался давно забытом, но до сих пор не отмененным, приложением к Корабельному Уставу.

– Капустин и де Базиде, немедленно заступаете на охрану изоляционной камеры. Через четыре часа я вас сменю. А вы, товарищ старший лейтенант лучше спрячьте свой «пломбир», и не машите им как хреновый дирижер сломанной палочкой, – обратился Томазо, к Булгаковой. – Я сейчас уведу Ангелов на жилой ярус, тоже самое, одновременно, сделает под вашим чутким командованием молодежь. Не стоит драматизировать ситуацию! И мы, и вы пока остались при своем. Тем более что полчаса назад золотарцы сняли осаду, свернули полевые лагеря и начали уходить в степь к своим родовым стойбищам.

– Ну и что из этого?! – не унималась Булгакова.

– Ничего, – спокойно заявил Карлеоти, – мы просто победили и выполнили приказ. Неужели вы этому не рады, Елена Викторовна?!

Тишина продержалась в смотровой комнате около минуты.

– Ваша логика хоть и убийственна, но преступна лейтенант! – нейтрально констатировала Елена, намереваясь оставить последнее слово за собой.

– А ваша бесчеловечна. Поэтому я один, если понадобиться, отвечу за все! – Томазо убедился, что караул выставлен, и подал команду: – Ангелы, за мной!

– Новобранцы, за мной! – нехотя приказала Булгакова.

Обе группы вышли через двери попарно, подразнивая друг, друга подчеркнутым проявлением вежливости, и направились на жилой ярус разными маршрутами.

– Зря ты так рискнул!

– Я никогда ни рискую зря и знаю, что делаю!

– А, по-моему, не знаешь. К тому же мы упустили последний шанс спасти Константина. Там у камеры было самое удобное время показать этой выскочки наши клыки! – выразила общее мнение Дона, когда командование отряда собралось в ее кубрике.

– Ой, вот только не надо вешать на меня ярлык козла-провокатора. Сейчас все, повторяю ВСЕ поставлено на карту! – попытался оправдаться Карлеоти. – К тому же ситуация осложнена настолько, что требует от нас предельно взвешенных и продуманных решений, а не сиюминутных эмоций.

Вы же, по какой-то причине, совершенно позабыв об этом, словно упрямые кадеты-первогодки, решили разобраться с обычной армейской карьеристкой! Которой – грош цена, да и то в базарный день.

– Согласна. Здесь с тобой не поспоришь, – сдалась мулатка, но скрывать свое недовольство не собиралась.

– Ты бы лучше перестала дуться и доложила, на какой стадии находиться подготовка операции «Нирвана», – решил закончить этот никчемный спор лейтенант.

Дона вновь хотела возразить, но корпоративная необходимость в решение общей задачи заставила поглубже похоронить свое недовольство и, стиснув кулаки она четко рапортовала:

– Она почти завершена.

– «Почти», не ответ! – жестко потребовал подробностей ободренный ее покорность Карлеоти. – Или ты мне не доверяешь?!

– Энергия «свернута и упакована» в три аккумулятора, – торопливо доложил Кочетыгов.