Потерянный рай (СИ)

   - Знаешь, после того случая в Москве, - светловолосый мужчина встал с кресла и подошел к окну, наблюдая как медленно погружается в океан солнце, делаю океан из бирюзового темно-красным, переходящим в черноту, - у меня сердце не на месте. Я с самого начала знал, что Арису фактически замужем. Но её жених был страшным человеком. Шиндо, можешь мне поверить, очень страшным. Я не ошибусь, если предположу, что его руки по горло в крови. А вот о ребенке я узнал только два месяца назад и теперь не знаю что делать. НЕ читай мне нотаций, я так глубоко запутался в собственной лжи, что теперь она кажется мне болотом, в которое я все больше погружаюсь с каждой попыткой оправдаться.

   Мужчина в изнеможении прислонился к холодному стеклу лбом. Эта исповедь давалась ему нелегко, хоть и пастором был один из самых близких его друзей. Грудь Мамору тяжело поднималась и опускалась, словно певцу не хватало воздуха.

   - Мне кажется, ты слишком себя накручиваешь. Арису этого уже не помнит и нечего ворошить ей память тяжелыми воспоминаниями. Я просто не позволю снова ввести её в тот стресс, из которого я её вытащил. Арису на самом деле тебя любит и её чувство не вызвано моим внушением или какими-то внешними факторами, типа благодарности и так далее. Я однажды наблюдал, как она пала, когда ты был на лечении. Она все время металась по кровати и звала тебя. Думаешь она бы стала так делать подсознательно, если бы не любила тебя? Вы официально женаты, у неё есть семья, есть статус, и в конце концов есть близнецы. И наплевать что только мы знаем тайну их рождения. Они ваши - это точка.

   ***

   На следующее утро.

   - Ты наконец-то вернулся! - я приподнялась на локтях, разглядывая, как муж снимает рубашку. Откинув одеяло, я подошла сзади и поцеловала его лопатку, чуть прикусив кожу. - Ты такой теплый.

   - А ты ластишься как кошка, - Мамору резко развернулся, поймав меня в кольцо рук. - Ты так нравишься мне, Кими, что я схожу с ума,.

   Муж приподнял меня над землей и я рассмеялась, мотая ногами в воздухе. В его глазах запрыгали чертики, разжигая целый пожар страсти. Внизу живота потеплело, намекая на то, что я не видела и не чувствовала Мамору уже целый день. Не удержавшись, провела рукой по его щеке, другой держась за шею, спустилась ниже, начиная коготками рисовать на его груди круги.

   - развратница, - Мамору в два шага преодолел расстояние разделяющее кровать и шкаф, я обвила его ногами и повисла. - И обезьянка к тому же. Боги, на ком я женился?

   - На Богине, - ответила я без зазрения совести, потеревшись грудью об него. Муж, не сдержавшись, застонал.

   - Скорее на демонице. Тебе меня не жалко мучать? Муж пришел с работы, его надо накормить, пожалеть, приласкать, а ты сразу долги давай отдавай, - я отодвинулась от него, взглянув из-под ресниц обиженно. - Кими, - тут же угомонился он, раздвигая коленом мои ноги и нависая надо мной. Оперевшись на правую руку , другой он убрал волосы с моего лица, - извини, я просто пошутил.

   Мамору наклонился, проводя языком по щеке и спускаясь ниже. Губы прошлись по ключице, вызвав толпу мурашек, еще ниже, дотронулись до груди и дыхание перехватило.

   - Я тоже соскучился, - прошептал Мамору, одновременно стягивая мешающие ажурные трусики с меня. - Ты не представляешь как.

   - Поверь мне, представляю, - я выгнулась от нового укуса.

   В животе разгорелся настоящий пожар. Здесь и сейчас. Наплевать, что за стеной спят дети, которые в любой момент могут зайти в комнату. Он здесь, рядышком. Чувствовать его сильные руки, видеть его глаза, лучащиеся любовью, ощущать вес его тела и замирать в предчуствии великого наслаждения, которое накроет с головой и унесет с собой дыхание и весь этот чертов мир. А тело хотело любви и ласки... Поцелуи, поцелуи, поцелуи. Губы, грудь, руки, живот, бедра, дыхание сбивается и легким не хватает кислорода, мысли давно разбрелись куда-то по закоулкам мозга и осталась одна "Хочу... его". Вены жгло уже огнем, заставляя меня растекаться на кровати жидким золотом в его руках. Любое движение отдавалось новой волной желания, еще, еще... и наконец, это чувство законченности, ритмичные вздрагивания, разноцветные круги перед глазами, а потом большая волна, глухой стон и разливающееся по телу блаженство. Губы касаются губ, благодаря. И только потом я понимаю, что в порыве я исцарапала до крови спину Мамору.

   Муж осторожно перевернулся и тут же поморщился, вновь улегся на живот, а на меня вдруг накинулась вина. Терпеть не могла, когда по моей вине страдали близкие люди, и сейчас мне было жутко стыдно из-за того, что не сдержала тебя. Я осторожно уселась на него сверху и стала целовать пораненные места, собирая губами пот и кровь, а языком проходясь по ссадинам, успокаивая их.