Потерявший счастье

Песня была не обычной, некоторые слова и вовсе были непонятны, но от этого не становилась не красивой. Наоборот она нагоняла, какую-то странную грусть и печаль. Помимо прекрасного голоса омеги, который разносил свою песню по округе, были еще сдавленные шипения палачей, свист плети. Вскоре это все закончилось и омегу, всего израненного, бросили прямо на пол нашей камеры. Однако боль или страдание на лице безрассудного мальчишки я не увидел. Только глумливую улыбку, что спрашивала их о чем-то. Понять чего добивается этот странный зверек было невозможно. Как только дверь камеры закрылась, все почувствовали слабый поток ветра, что аккуратно поднял его в воздух. Журчание воды стало сильнее и ближе. Через пару минут Алурий был окутан водой, что мягко обволакивала его тело. Одежда быстро отчистилась от крови, тело тоже, это было хорошо видно потому, как на нем уже не было рубашки. Шрамы заживали прямо на глазах, как если бы, кто-то их аккуратно зашивал. Маг. Выдало нам всем сознание и, посмотрев друг на друга, лишь убедились в правильности догадки.

Алурий

Последний осколок покидал мое тело выталкиваемый регенерирующим организмом прочь. Как больно! Когда же эта боль прекратится?! Я был готов, на что угодно ради единственных суток без чувства боли. Старые раны не успевали заживать, а палач по приказу хозяина, что иногда следил за этим, уже наносил новые. Силы, приходящие с магией тратились на регенерацию и поддержание хоть немного нормального климата в камере. Сама магия не переставала меня лечить и еще некоторых невезучих, как и я. В камере пыток я всегда получал одни и те же вопросы и отвечал либо стихами, которые не имели ни какого отношения к вопросу, либо песнями. И тот и другой вариант их не устраивал, как собственно и мои периодические провалы в небытие.

Осколок заставлял приглушённо шипеть от боли. Приглушённо, чтобы не разбудить тех, кто спал тут же на полу в камере. Я всё ещё не терял надежды улучить момент и уничтожить своего мучителя. А для этого нужны были силы. Накапливать их в таком ритме жизни было почти нереально. Те же крупицы, что у меня оставались, я тратил на поиски своего альфы, а еще на изучение замка. Никто конечно пока не знает об этом, но готовиться надо. Осколок снова напомнил о себе режущей болью. И я снова принялся вытаскивать его из себя. Какой же я сейчас беспомощный, противно.

Следующие месяцы показались адом, но я не терял надежду, что смогу выбраться, ища пути спасения. Часто надо мной издевались прямо в камере, но в таких случаях, я просто молчал и закрывал глаза. Но видимо в этот раз все было хуже. Как я узнал, наша армия следовала моим четким указаниям, и продвигались все дальше, уничтожая своего врага. Это было радостью, которой я поделилась со всеми, они спасут, они помогут. Однако до этого момента надо было дожить. В этот раз Решер – хозяин замка и правитель Таренгока, был особенно неистов. Кажется, его кто-то снова разозлил, вот он на мне и срывает свою неудовлетворенность. Я пытался отвернуться, зажмурится, спрятаться от острого клинка, выкалывавшего мне глаза. В первые моменты я даже не чувствовал боли. Шок от потери зрения подавлял все остальные чувства и эмоции. Я не думал, что он дойдет до такого, но отчаиваться не было смысла.

Я пытался опуститься на дно забвения и хоть немного прекратить эти бесконечные пытки. Попытался, но мне мешал какой-то назойливый звук. Я попробовал открыть глаза и посмотреть на источник – раздражающего явления. И тут вспомнил, что раскрывать мне нечего. Спина мгновенно покрылась холодным потом, а руки потянулись ощупать лицо. Как ни странно, это получилось. И сделал вывод о том, что не связан, меня в последнее время вообще не связывали. Может это приказ, а может и лень, но мне все равно. Сейчас двигаться, куда бы то ни было, я не осмеливался. Ощупав лицо и обнаружив повязку на том месте, где должны были быть глаза, тут же предпринял попытку её снять. Но через пару секунд остановился и опустил руки.