Я встал со своего места и прильнул к окну в которое смотрел ученый — плато плавно переходило еще в одну горную цепь, но на границе гор виднелся огромный комплекс из белых кирпичных построек. Некоторые здания вырастали прямо из склона горы и соединялись с другими постройками посредством подвесных мостов. Тут и там виднелись стеклянные куполообразные крыши и ротонды, украшенные мраморными колоннами. У основания многих зданий находились застекленные теплицы и небольшие парки, а прямо на краю обрыва стоял огороженный полигон, с торчащими вдоль забора огромными резонаторами и поглотителями (руны я разглядеть не мог, но конструкция сооружений явно подразумевала преобразование и поглощение энергии).
Когда мы подъехали к длинному шестиэтажному зданию, возле которого нас уже встречала небольшая делегация, начал накрапывать дождь, а половину неба затянули серые тучи. Издалека раздался гром.
Оставив водителей и охрану внутри машины, мы вчетвером подошли к встречающим, от которых отделился представительного вида человек в сером твидовом костюме и узеньких очках. Его кожа была довольно бледной (даже для кхантальца), а серые глаза засверкали при виде меня.
— Добрый вечер, комендант Феликс! Очень рад вас видеть, — воскликнул он и энергично пожал протянутую мной руку. — Профессор Амфиан Ги-Ос, председатель правления университета.
— Рад знакомству. — сказал я, наблюдая, как Карадрис коротко пожал руку Амфиана и отправился прямиком в здание.
Проводив мага взглядом, профессор снова повернулся ко мне:
— Давайте пройдем в здание, а то вы совсем промокните. Могу я предложить вам выпить?
— Нет, спасибо.
Внутри оказался длинный вестибюль, проходящий как минимум через половину здания, украшенный деревянными панелями, цветами в настенных горшках и десятками плакатов с изображением именитых профессоров университета. Я думал что Карадрис будет ждать меня здесь, но он куда-то испарился.
— Для начала, — улыбнулся профессор, когда все его сопровождающие зашли внутрь — Позвольте представить вам…
Он по очереди называл имена сопровождающих его магов и ученых (некоторые были изображены на висящих в вестибюле портретах), но я так никого и не смог запомнить.
— Давайте я проведу для вас небольшую экскурсию, — сказал Амфиан. — Сейчас мы находимся…
— При всем уважении, — громко перебил я. — Мне бы хотелось сразу приступить к делу. Экскурсию можно провести и позже.
— Оу… — немного замялся Амфиан, но быстро взял себя в руки. — Да, разумеется. Сюда, пожалуйста.
Пройдя вестибюль, мы повернули в длинный коридор, соединяющий основное здание с другой, не менее большой постройкой. Из окна коридора я увидел, что все здание было покрыто тонким рисунком рун, которые соединялись с странными металлическими конструкциями на крыше.
— Как только Карадрис сообщил о вашей проблеме, мы начали исследовать возможности ее решения, — по пути говорил Амфиан. — Как оказалось, в данный момент, максимально безопасной процедурой является именно имплантация, но поверьте, мы день и ночь работаем над лечением особенностей ментального развития и ежегодно делаем новые открытия. Вполне вероятно, что уже завтра мы сможем вылечить ваш недуг полностью.
Я с сомнением фыркнул, чем, кажется, весьма удивил профессора. Видимо он понял, что я совершенно не настроен на праздную болтовню, поэтому быстро произнес:
— Мы уже подготовили имплантационный отсек, но перед процедурой нам необходимо проверить все ваши показатели. Еще вам необходимо будет подписать кое-какие бумаги, в особенности отказ от претензий, ведь процедура еще ни разу не проводилась на человеке, но поверьте…
— Каков шанс на неудачный исход? — спросил я, не особо удивившись его словам.
— От одного, до шести процентов. Точно могу сказать только после тестов.
— Смертельные случаи были?
— Среди живых объектов нет, а вот имплантируемые конструкты иногда сгорали. Максимум что получали живые существа, так это ментальные травмы средней тяжести.
— Крысы и собаки могут получить ментальные травмы? — подняв бровь, спросил я.
— Не совсем. Ментальное тело получает повреждения за счет своей структуры и прямой связи с мозгом и флюмом. Если ментального тела в объекте нет, то повреждения получает мозг, а потом вычисляется эквивалент мощности.
Любопытная информация. Я часто задумывался над тем, что же такое ментальная травма, но не мог уловить суть процесса, а теперь, кажется, врубился. Некоторые производные флюма способны навредить мозгу и нарушить его работу, но если есть ментальное тело, то оно не позволяет нанести мозгу вред и берет энергию на себя. Эдакий подсознательный щит. От удара палкой не спасет, но защищает структуру сознания, и даже «раны» получить может. Интересно, а ментальное тело способно умереть?
Наконец, мы пришли в какую-то лабораторию, где меня измерили и просканировали всеми возможными способами, а еще взяли аж три пробы крови. Килин активно консультировал ученых по поводу моих особенностей, а Сабитер общался с незнакомым мне кхантальским магом.