Потоки судьбы (СИ)

Где то внутри опять появился страх, что меня сейчас сдадут на опыты, поэтому я замолчал и сосредоточился на дыхании. Спокойно, Фил…

Выйдя из лифта, и пройдя по лестнице на второй этаж, мы оказались в довольно большом зале с окнами до потолка, огромным каменным камином и длинным обеденным столом, застеленный белой скатертью. Сабитер жестом пригласил меня сесть во главе стола, а сам сел с краю. Я посчитать количество стульев — тридцать. Интересно, а часто здесь проходят такие пиршества, или это просто дань традициям?

— Этот стол стоит здесь уже восемьдесят лет, и используется чаще всего для принятия гостей или званных обедов. Коменданты же обычно предпочитают принимать пищу в своих покоях. — сказал Сабитер, заставив меня вспомнить о том, что моя голова для него как открытая книга.

— А вы могли бы, ну… не делать этого? — вежливо спросил я.

— Чего именно?

— Комментировать то что я не сказал вслух, а то немного напрягает. Мне и так непривычен сам факт того, что все мысли как на ладони. Даже мысленно матюкнуться стыдно. — я конечно утрировал, но напрягало и в правду сильно.

— Прошу прощения. Я постараюсь отвечать только на мысли озвученные в слух.

Где-то я уже это слышал…

Двери зала распахнулись и внутрь вошло несколько человек с подносами в руках, и в таких же белых одеждах что и вчерашний слуга, принесший еду мне в комнату. Поставив подносы между мной и Сабитером, все слуги удалились, кроме одного, который сказал Сабитеру что-то на непонятном мне языке. Тот кивнул, после чего слуга поклонился и вышел, закрыв за собой двери.

На столе красовались две целиком запеченные рыбины (опять же неизвестных мне, хотя, та что слева, сильно напоминала карпа), овощной салат, нечто похожее на картошку с маслом, а так же плоские лепешки с зеленью, приятно пахнущие чесноком. Еще на столе было то странное вяленое мясо, что подали мне вчера. Я знатно проголодался, поэтому сразу положил себе пару картофелин и кусочек рыбы.

— Приятного аппетита. — сказал Сабитер, хотя сам к еде не притронулся.

— Спасибо. А почему вы не едите? — спросил я, проглотив кусок картофелины (очень вкусно кстати, почти как земная картошка, только помягче).

— Я уже завтракал.

Вкус рыбы был потрясающий, а мясо таяло во рту. Я даже хотел спросить, можно ли как-нибудь сходить на рыбалку, но передумал. При этом, краем глаза я увидел, что Сабитер начал было открывать рот, но быстро закрыл. Надеюсь я быстро научусь блокировать свои мысли от посторонних взглядов.

— А что это за штука? — спросил я, пережевывая кусочек вяленого мяса.

— Мясо этха, — сказал Сабитер, но заметив как я вопросительно поднял бровь, добавил: — Это пустынная гигантская ящерица, обитающая на западе. Мясо является деликатесом, а шкура ценится среди кожевников.

Я слегка удивился, но продолжил жевать. Никогда не ел ящериц…

— А что мне надо будет сделать в медицинском блоке?

— Сканирование мозга и несколько тестов на ментальное восприятие, после чего, вам нужно будет установить лингвистический ментальный имплант.

— Э… что установить? — не понял я.

— Лингвистический ментальный имплант. Он позволит вам воспринимать наш язык и говорить на нем.

— А разве анкульцы говорят не на русском? — сказал я, вспоминая вчерашнего мужика в капюшоне, который говорил вполне понятно, хоть и с акцентом. Да и Сабитер разговаривал на привычном мне языке.

— Вообще-то нет. На Анкуле существует свой общепринятый язык, который называется сагиним. Лаборант, который встретил вас после пробуждения, знал только несколько заученных фраз, а мы с вами общаемся только потому, что я создал временный ментальный зонд у вас в сознании. Вы слышите русскую речь, потому что я заставил ваш мозг по другому воспринимать то что я говорю, напрямую адаптируя слова согласно ассоциациям. Я же вас понимаю, потому что таким же способом адаптирую для себя вашу речь, а мысли, транслируемые вашим громким сознанием, еще больше упрощают перевод. И если вы не заметили, то речь которую вы слышите не совпадает с движениями моих губ.

Я вновь почувствовал себя каким то дебилом (ну хоть рот не открыл), потому что толком ничего не понял. Сабитер правильно истолковал мое молчание, поэтому продолжил:

— Зонд, который я разместил у вас в сознании, на самом деле довольно сложный и позволяет усилить восприятие и распознавать речь, но он действует только для нас двоих и только до тех пор, пока я поддерживаю его активным. Лингвистический имплант гораздо совершеннее, и сможет автономно существовать в вашем сознании много месяцев.

Пока он говорил, я наблюдал за его губами и понял что он прав — губы двигались совершенно не попадая в речь, будто я смотрю на человека говорящего под фонограмму. Это было очень необычно…

— А если более понятным языком, то как этот имплант работает? — доедая рыбу спросил я с нескрываемым интересом.