Потоки судьбы (СИ)

Во время медитации я понял, что не уверен в своих силах. Я стану комендантом всего через пару часов, но дальше маячила неизвестность, которая всегда пугала меня. Бесконечные вопросы «а что если?» кружили в моей голове, вызывая сомнения в собственных решениях. В какой-то момент, я почувствовал себя так же как и после драки с гопниками, а растущая неуверенность превратилась в настоящий страх перед будущим, но я вспомнил наш разговор с Колей и несколько успокоился. Все таки он был прав — мне нельзя погружаться только в одну из ипостасей своей личности, и просто необходимо начать объективно оценивать ситуацию. Оставшееся время до слияния я посветил тщательному анализу своих страхов, а так же попыткам принять реальность такой какая она есть. Мне удалось практически полностью успокоится, но стук в дверь заставил мое сердце забиться в истерике, а все разумные мысли вылететь из головы. Пора.

Открыв дверь, я увидел Сабитера в длинном балахоне из серебристой ткани.

— Все готово к ритуалу. — сказал он, поклонившись.

— Да, хорошо…. идем, — произнес я и указал пальцем на его одежду. — А это зачем?

— Традиция.

Мы спустились на первый этаж, прошли через атриум и вошли в один из боковых коридоров, в конце которого оказалась довольно просторная винтовая лестница, ведущая вниз. Спустились на один этаж, прошли коридор, потом еще одна лестница вниз и мы оказались на площадке с массивной металлической дверью. В стенах виднелись несколько флюм-орудий, а по периметру комнаты висели в воздухе какие-то стеклянные шарики. Войдя в дверь, мы оказались в небольшой комнате, стены которой были покрыты множеством рун. Часть из них показалась мне смутно знакомыми.

— Это защитные символы, — сказал Сабитер, пока я разглядывал руны. — Если подать на них поток флюма, то образуется стабильное защитное поле, способное сдерживать длительную атаку противника.

— А кто-то собирается атаковать прямо здесь, в подземелье замка? — удивился я.

— Нет, но связующий камень, через который проходит слияние с Даглугалем, а так же общение с ним, является одним из важнейших артефактов любого алькасара, восстановление которого невероятно затратно, поэтому лучше перестраховаться.

Пройдя комнату с рунами, мы оказались в довольно широком коридоре с множеством круглых металлических панелей на стенах, в конце которого была еще одна металлическая дверь, покрытая теми же рунами что и в прошлой комнате. По бокам двери красовались две трехметровые статуи из полированного черного метала, с установленными на них массивными флюм-орудиями, причем размер пушек видимо подразумевал, что в подземелье въедет пару танков. Пока мы шли по коридору, я заметил что орудия нацелены прямо на нас и следят за каждым нашим шагом, от чего мне стало не по себе. Как только мы преодолели две третьи пути, статуи зажужжали и направили орудия обратно на вход в коридор. Проходя мимо них, я зачарованно разглядывал пушки, чем весьма повеселил Сабитера:

— Эти орудия раньше использовались на защитных башнях в качестве высокоточной артиллерии малой мощности, но под воздействием ветра и дождя, конденсаторы быстро приходили в негодность, поэтому было принято решение перенести орудия сюда, заменив ими более старые модели тяжелых флюм-винтовок. В теории, мощности должно хватить, чтобы сдерживать наступление бронированной пехоты в течении часа, но Килин провел расчеты и выяснил, что потолок рухнет уже после десяти минут непрерывной стрельбы.

Закончив говорить, Сабитер повернул рычаг на двери и та со скрипом распахнулась. Войдя внутрь, я увидел пожалуй самое необычное помещение в Даглугале. Обширная полукруглая комната имела несколько рядов уходящих вниз ступеней и напоминала небольшой амфитеатр. В центре была каменная площадка, на которой стоял покрытый желтыми рунами постамент, с водруженным на него массивным камнем в желтых прожилках. Вокруг постамента стояло восемь человек в таких же балахонах как и на Сабитере. Все стены помещения покрывали руны, не считая центральной стены, которую занимала огромная картина с изображенным на ней величественным замком. Рассматривая замок, я заметил знакомые башни близнецы, оборонительные сооружения по бокам, и центральный шпиль. Спускаясь, Сабитер указал рукой на картину:

— Здесь изображен Даглугаль в том виде, в котором он был несколько тысяч лет назад. Сейчас он стал меньше, потерял десяток башен и множество пристроек, но сам алькасар помнит себя именно таким.

Интересно, а когда у алькасара рушится башня, то что он чувствует? Чувствует ли потерю, как человек потерявший палец?

Спустившись к постаменту с артефактом (а чем еще может быть этот странный камень с прожилками), я разглядел среди людей знакомые лица Шаифа и Килина. Еще я узнал Карадриса, который внимательно разглядывал меня из под опущенных бровей. Другие люди были мне незнакомы.