Потому что (не) люблю (СИ)

Вот так просто, фактически выставила за дверь. И от сонливой усталости у меня окончательно осталось только злое раздражение и жуткая тяга накатить чего-нибудь покрепче.

Внизу, заторможенно потягивая минералку, сидел взлохмаченный, помятый с бодуна Кирей. Я молча плеснул вискаря в два стакана и поставил один перед ним, но он не отреагировал, просто смотрел в стол перед собой и поигрывал желваками. Я так же молча проглотил свою дозу и снова потянулся к бутылке.

— А ты думал, она где? — спросил вдруг Кир.

— Ничего я не думал, просто устал, как собака.

— Да ладно? — в усмешке братана проскользнул сарказм. — И поэтому аж в душ её искать побежал? А чего не под кроватью?

Я помолчал. Было во всём этом что-то идиотское, но именно поэтому казалось неслучайным. А может, это просто у меня на фоне спермо токсикоза поехала крыша.

— Ты мылся женским гелем для душа? Ничего, что там рядом мужской стоит?

— А если я скажу, что не помню мылся ли вообще?

— И тебя не смутило, что она положила тебя в хозяйской спальне, при том, что в доме ещё пять комнат?

— И если скажу, что ни хрена не обратил внимания на то, куда меня отправили, потому что был хорошо датый?

— Где бухал?

— И с кем, да?

Я промолчал, он усмехнулся.

— С институтскими пацанами встречался, можешь проверить, если хочешь.

Я плеснул себе ещё виски.

— Ладно. Я просто психанул, извини.

— Нет, ты не просто психанул, Даныч. Ты на полном серьёзе решил, что я мог бы. — Залпом допил минералку, сполз с барного стула. — Давай спать, братан. Утро вечера мудренее.

— Бля, Кирей, ну хорош! — крикнул я ему в спину, но он, не обернувшись, ушёл в гостевую на первом этаже.

А ближе к полудню, упрямо повторяя, что так будет реально лучше, он заявил, что перебирается в гостиницу.

— Я, может, баб хочу водить и бухать сутками напролёт, а мне приходится под вас строиться. Не, я лучше на волю.

— Без обид, братан?

— Да какие обиды, Даныч. Милые бранятся — только тешатся, а я просто не хочу сдохнуть от вашей случайной пули.

В его словах всё ещё слышалась обида, но мне, если честно, полегчало, хотя осадочек от самого себя, конечно, остался поганый. Пытаясь загладить косяк, поселил Кирея не в гостиницу, а в одни из своих апартаментов для приезжих вип-партнёров.

Договорились встретиться ближе к вечеру, и когда я уже спускался вниз, неожиданно, на полчаса раньше договорённого времени, позвонил Горовец старший.

Встретились с ним уже через час, пересеклись, в буквальном смысле, на ходу — на парковке возле центрального парка. Я подсел к нему в машину и он, без долгих вступлений, перешёл к делу:

— В общем, на счёт металлургии я не передумал — как была не моя тема, так и осталась, но у нас с тобой неожиданно нарисовались другие точки соприкосновения. Анжелика, кстати, подсказала, что значит, женский взгляд со стороны! И хотя то, что она подсказала само по себе примитивно, но на этой основе у меня выстроилось такое предложение, которое разом покроет и твои, и мои проблемы.

Я моментально напрягся, не ожидая от этой стервы ничего хорошего.

— Если помнишь, — продолжил Горовец, — у меня с Лебедевыми сейчас проект по поводу жилищного комплекса на Волге. Размах грандиозный, по масштабу сопоставим со столичным, если не с Европейским вообще. Комплекс станет визитной карточкой города, жемчужиной. Все воротилы бизнеса и политики, звёзды эстрады и просто олигархи не будут вылезать отсюда круглый год. Только настоящему размаху мешает ландшафт. Берег у нас там слишком уж обрывистый и спецы говорят, что при таком течении править бесполезно, да ещё и на судоходном форватере, где нам в принципе не дадут менять русло. Понимаешь?

Я понял. Сразу. И всё бы ничего — бизнес предполагает собой смелые решения больших задач, если бы не Маринка.

— Я понимаю, Дмитрий Николаевич. Но «Птицы» принадлежат мне только формально. На самом деле хозяйничает там жена, она этот центр создавала, выстраивала, пестала. Она его не отдаст, он ей слишком дорог.