Потопленная «Чайка»

— Войдите, — послышался густой бас. Я почувствовал легкий озноб, как бывает на охоте, когда приближается решительный момент. А сейчас мне предстояла встреча с опасными преступниками, которые ограбили собор, убили человека. Отплатить им за все было делом профессиональной чести.

Перешагнув порог, я нащупал в кармане револьвер и опустил предохранитель.

— Кого надо? — снова прогудел бас.

Передняя комната была пуста. Я направился к двери, которая вела в глубь квартиры. Нужно спешить, не дать им времени оправиться от неожиданности. Передо мной оказался плотный, коренастый мужчина, с черными усами и рассыпавшимися по лбу черными вьющимися волосами. «Борис Саидов», — пронеслось в голове.

Рука мужчины соскользнула с колыбели и медленно, неприметно для глаз стала красться к поясу. Он не сводил с меня глаз.

Напряженное безмолвие, воцарившееся в комнате, нарушалось лишь равномерным поскрипыванием вделанного в потолок кольца, к которому была привешена колыбелька.

Сначала я хотел как ни в чем не бывало спросить Ольгу Петровну. Но, увидев крадущуюся к карману руку и злой огонек, загоревшийся в глазах Саидова, я невольно отступил на шаг назад и выхватил револьвер.

Саидов был стреляным воробьем: убедившись, что дела плохи, он уронил руку на колено и на мгновение прикрыл глаза. Мне даже показалось, что я услышал скрежет зубов, словно из стены вытащили искривленный ржавый гвоздь.

Но Борис тотчас же пришел в себя, открыл глаза и, перехватив мой взгляд, устремленный на его руки, сжал их в кулаки. Но было уже поздно — я заметил, что на правой руке не хватает пальца, и убедился, — передо мной действительно тот, кого я искал.

Подняв револьвер на уровень его лба, я негромко, но решительно приказал:

— Руки на затылок!

Саидов вздохнул, переплел пальцы поднятых вверх рук и заложил за голову. Подчинившись моему приказу, встал и приготовился идти впереди меня к выходу. Как раз в эту минуту открылась дверь и в комнату вошел Пиртахия, — бездеятельное стояние во дворе было пыткой для него. Обыскав Бориса, он вытащил спрятанный на бедре с правой стороны «столыпинский браунинг».

Арестованный попросил разрешения переодеться и уложил в небольшой чемоданчик смену белья, полотенце, и кое-какие необходимые мелочи. Постояв с минуту неподвижно, он наконец вздохнул, словно разрешил какую-то сложную задачу, и обернулся ко мне:

— Ну, пошли.

— Пошли, — ответил я и знаком велел Владимиру остаться на месте. Когда мы уселись в машину, я спросил:

— Где Стась?

— Стась? — засмеялся Саидов. — Неужели вы воображаете, что я выдам сейчас же визитную карточку с последним адресом Стася! Его вам не видать, как собственных ушей.

Теперь надо было действовать без промедления. Узнав об аресте Саидова, Стась и его приятели могли скрыться. План действия был прост и очевиден: надежно «пристроить» Саидова, вернуться на квартиру Зубиной и устроить засаду. Эта квартира должна стать своеобразным неводом, мимо которого не смогут пройти ни Стась, ни его сообщники. Я был уверен, что ловушка окажется безотказной: арест Саидова мы провели так, что об этом не узнала ни одна живая душа.

Шофер остановил машину на перекрестке и расспросил у постового милиционера дорогу до угрозыска. Саидов, услышав это, повернулся ко мне:

— Может быть, вы скажете, наконец, кто вы и что вам от меня нужно?

Этот вопрос был подобен запоздалой попытке утопающего ухватиться за соломинку. Видавшие виды преступники обычно в подобных обстоятельствах лихорадочно выискивают способ удрать до того, как попадут в угрозыск: им хорошо известно, что оттуда уже не выбраться.

— Вы хотите узнать, кто мы? — тихо переспросил я.

— Ну, конечно же! Врываетесь в мой дом, хватаете, везете бог знает куда, — и все молчком!

— Мы родственники Зинаиды Николаевны.

Саидову удалось скрыть удивление, только дыхание, ставшее прерывистым, выдало его волнение.

— Какой Зинаиды Николаевны? — преувеличенно ровным голосом спросил он.

— Зинаиды Николаевны Кантакузен. Впрочем, подробности потом. Сейчас следует поторапливаться, — обратился я к шоферу.

Поглядывая на своего соседа краешком глаза, я явственно увидел, как он сжался, съежился, словно лопнула туго натянутая струна. Я ждал этого, — услышав фамилию Кантакузен, Борис понял всю безвыходность своего положения. Настало время, когда с него спросят ответ за кровь и преступления.

Наш «газик» резко затормозил у подъезда угрозыска. Из машины первым выскочил шофер, за ним медленно вылез Саидов. Потянувшись, будто только что встал ото сна, он зашагал к большой дубовой двери, с трудом волоча ноги.

— Что ты тащишься, словно тебя прокляла Сионская богородица! — прикрикнул я на него.

Борис жалко улыбнулся, пробормотал: «Ладно, ладно, вам все известно — тем лучше для вас!» — и тяжело затопал по широкой лестнице.